Дмитрий Черкасов - Последний солдат президента

Остальные до половины завалили проемы дверей обеденного зала мешками с песком и ощетинились стволами в темноту коридоров…

В полутора километрах от забаррикадировавшихся террористов Влад отложил в сторону плоскогубцы, взял в руки напильник и выразительно посмотрел на Федунича, которого колотила крупная дрожь.

Напильник был крупнозернистый, с полированной деревянной рукоятью, и произвел на пленника сильное впечатление.

Если такой железкой один раз провести по зубам, то клиент будет вынужден несколько месяцев кушать исключительно протертую пищу. Пока не обзаведется протезом.

Об ощущениях можно и не говорить. Федунич едва не лишился чувств.

– Ну? – строго спросил его мучитель. – Будешь отвечать или продолжим наши игры? У меня, как я уже говорил, времени мно-ого…

– Буду, – выдохнул деморализованный террорист.

– Вот и славно. Поступим так – я ставлю конкретный вопрос, ты четко и по существу.даешь ответ. Если мне покажется, что ты что-то скрываешь, то я ломаю тебе следующий зуб. На тридцать один вопрос у тебя зубов хватит. Потом перейдем к другим частям тела. Пояснить, к каким?

– Не надо…

– Хорошо. Итак, сколько человек в вашей группе?

– Было около шестидесяти. Сколько осталось сейчас – не знаю.

Федунич сообразил, что лучше отвечать честно. Он страшно боялся боли. Как, впрочем, любой, кому доставляет удовольствие причинять боль другим.

– Кто у вас был за старшего? Учти, несколько имен я знаю. К примеру, Войцех Пановны. Или Зигги…

– Вы меня не убьете? – лицо экс-террориста перекосила гримаса.

– Ого, уже на «вы»! – хмыкнул биолог. – А раньше то «пошел ты…», то «детка». Растешь… Убивать мне тебя нет резона. Ты еще понадобишься для допросов белорусскому КГБ. Все ясно?

– Да…

– Я жду ответа.

– У нас было несколько старших. Га-бонис, Пановны, Ковальский, Либман и Темирбулатов.

– Так. А ты какую должность занимал? – Рокотов решил не вдаваться в подробности, выясняя имена командиров.

– Старший группы.

– Какой группы?

– Первой…

– Что значит «первой»?

– Отряд был разделен на три группы. В моей были хохлы и белорусы, во второй – чеченцы и русские, в третьей – латыши и литовцы.

– Интернационал, значит? Террористы всех стран, соединяйтесь? Ну-ну…

– Латыши сбежали, – тихо пробормотал Федунич.

– Сколько их?

– Пять или шесть человек. Старшего зовут Петерс.

– Это имя или фамилия?

– Я не знаю. Наверное, фамилия… Мы близко не общались.

– Как ты вообще сюда попал? – Владислав постепенно переходил на доверительный тон.

Раз «язык» разговорился, не стоит мешать ему изливать душу. Пусть почувствует себя жертвой, которую гнусно обманули «нехорошие дядьки» и бросили на растерзание садисту с плоскогубцами и напильником. Всегда проще обвинить кого-нибудь со стороны, чем отвечать самому. Такой метод допроса принят в среде нормальных полицейских и сотрудников специальных служб и выгодно отличается от тупого выбивания показаний. Ибо при непрерывном мордобитии человек возьмет на себя все, что угодно, лишь бы остановить избиение. Но при этом достоверность сведений будет невелика.

Рокотов не мог себе позволить опираться на ложные данные.

– Нас вербанули в Минске, – Федунич готов был расплакаться от жалости к себе. – А вы правда меня не убьете?

– Не волнуйся. Если честно все расскажешь, то нет. К тому же это запрещено инструкциями и уставом.

Экс-террорист несколько секунд обдумывал услышанное и кивнул.

Действительно, убивать свидетеля или подозреваемого не разрешено. Этот парень явно принадлежит к какому-то государственному департаменту. Мысль об одиночке-мстителе не пришла Федуничу в голову. Слишком уж это было бы невероятно.

– Это все Потупчик… Он все подстроил.

– Подробнее, – Влад совершенно не разбирался в раскладе политических сил Беларуси, но сделал вид, что фамилия Потупчик ему известна.

– Три месяца назад нас пригласили на одну конференцию в Гомель. Меня и еще нескольких парней…

– Ты член «Белорусского Народного Фронта»? – догадался биолог.

– Ага, – Федунич обреченно вздохнул. – Там Потупчик предложил подзаработать. Мы согласились. Он познакомил нас с Миколайчуком и Либманом. Вот и все… Две недели мы тренировались на Украине в лагере, а потом приехали сюда.

«Примитив, – подумал Рокотов. – Боже, какой примитив! Просто-напросто вербанули идиотов-националистов с криминальным уклоном. Без затей. Предложили свалить Президента и заработать немного наличных. А те, естественно, согласились…»