Дарья Донцова - За всеми зайцами

Пришлось дождаться обеда. После десерта медсестра задвинула шторы и пожелала хорошего отдыха. Я подождала еще минут пятнадцать и тихонько выглянула в коридор: никого.

В клинике свято блюли распорядок дня, в тихий час больным запрещалось ходить по коридорам, они должны были мирно спать в своих кроватках. Врачи к этому времени уходили, оставался только дежурный. А сестры использовали тихий час для своего отдыха, пили чай, курили, в общем, делали то, что им запрещала старшая, но и она к этому времени убегала домой.

Я сняла тапочки и начала красться по коридору. За дверью с надписью "Медперсонал" слышался звон посуды и тихий мужской кашель. Ну, прекрасно, пьют чай, и дежурный врач с ними. Я двинулась дальше, у самой лестницы была каморка, где уборщица держала ведра и тряпки. Если повезет, найду там то, что нужно. Мне повезло. В небольшом шкафчике обнаружились коричневый халат, такой же колпачок и пара старых стоптанных темно-синих туфель. В этом одеянии уборщицы мыли здание.

Я быстренько влезла в халат, размотала бинты и нацепила на голову колпак. А вот с туфлями вышла осечка, размер 35, не больше. Может, у них работают китаянки? Кое-как запихав свои лапы 38 размера в эти Золушкины баретки и прихватив швабру с ведром, двинулась на первый этаж.

Охранник не обратил на меня никакого внимания, и уборщица-самозванка спокойно вышла из подъезда. Несколько минут я усердно терла сухой шваброй входную лестницу, потом тихо поставила ведро, положила щетку и понеслась по улице.

Туфли немилосердно жали, и, поймав такси, я тут же скинула их, боже, какое счастье. Таксист поглядел в зеркальце и спросил: – А деньги у тебя есть? Я заверила его в своей кредитоспособности и велела ехать прямо к Роуэнам. Луиза кинулась обниматься со слезами на глазах:

– Даша, ты откуда? В таком виде, босиком!

Я замахала руками:

– Заплати лучше за такси.

Луиза расплатилась с шофером, и тут мы сообразили, что стихийно перешли на "ты".

– Луиза, дай мне что-нибудь из своих вещей и какие-нибудь туфли.

Через некоторое время, в брюках и блузке, а главное, в лодочках, слава богу, у Луизы оказался 38-й размер, я сидела в гостиной и слушала рассказ девушки.

Несколько недель, прошедших после нашей последней встречи, были для нее кошмаром. Отец практически не давал денег, а муж перестал с ней разговаривать. Каролину привезли из психиатрической клиники домой, но она лежала в постели и требовала постоянного внимания. Бедная Луиза разрывалась между тремя эгоистичными родственниками, стараясь всем угодить. Но, очевидно, это плохо ей удавалось, так как сегодня утром отец ехидно сообщил, что едет к нотариусу изменить завещание. Но до конторы он так и не доехал, благополучно свалившись на рельсы метро.

– Это ужасно, – всхлипывала Луиза, – но мне его совершенно не жаль. Более того, страшно рада, что он не успел изменить завещание и я сумею получить деньги. Тело сейчас в полицейском морге, Пьер опознал то, что осталось. А когда полицейские сообщили маме, та хлопнулась в обморок, и доктор подозревает, что ее нервы не выдержат еще и этого испытания. И вообще, у нас тут полно всяких странностей. Я навострила уши:

– А что такое?

– Кто-то регулярно обшаривает дом. Сначала перевернули письменный стол у отца, потом обыскали секретер и ничего не взяли. И вообще, этот любопытный – ужасный идиот, Представляешь, он высыпал всю овсянку и зачем-то вывалил джем из банки. Какие-то дурацкие действия. И ведь у нас практически никого не бывает из посторонних. Может, это мама окончательно сошла с ума и безобразничает?

Я вспомнила испорченное варенье, паштет и призадумалась. Нет, это не Каролина.

Домашние возмущались моим побегом из больницы. Разъярилась даже тихая Оля:

– Как ты могла так поступить, мне совершенно нельзя волноваться, и без того тошнит целый день! Ну зачем удрала, не долечившись?

– Во-первых, там на завтрак дают обезжиренный йогурт, а на обед суп из шпината, во-вторых, нет телевизора и вообще скучища.

Оля передернула плечами:

– Суп из шпината всегда напоминал мне суп из тряпки. Ох, и достанется же тебе от Жоржа!

Комиссар не заставил себя ждать:

– Больница может подать в суд за кражу.

– Бог мой, пошлю им чек за это рубище.

– Не забудь о ведре и швабре!

– Но я же оставила их на ступеньках. Жорж развел руками:

– Ты оставила, а кто-то утащил.

И он долго читал лекцию о безобразном поведении. Тут, к несчастью, прибыла Оксана. Не прошло и пяти минут, как они нашли с комиссаром общий язык и запретили мне все: вставать, ходить, читать, говорить по телефону, смотреть телевизор, принимать гостей.