Лев Пучков - Пояс шахида

Так вот, самая большая неурядица для Бульдозера заключалась вовсе не в том, что он угодил на фильтр совместно со своим заложником. И не в том даже, что плотнику голову отрубил. В видеоархивах спецслужб было достаточно не менее дрянных кассет, запечатлевших деяния, авторство которых приписывалось Бульдозеру и его банде.

Плотник оказался не тот, вот в чем вопрос. Был тот плотник родом из деревни, где прошло детство Анатолия Петровича Шведова. Жил по соседству, рано овдовел и Пользовался у сельчан большущим уважением, поскольку не только руки золотые имел, но и душу алмазной чистоты. За похлебку и чисто символическое вознаграждение, почитай, полсела отстроил, никому от него отказа не было. А Плотниковы затейливые свистульки, резанные из липы одним лишь топором, долго хранились в семье Шведова как память о добром человеке.

– Можете считать меня сентиментальным идиотом, но… За дядьку Захара я с них взыщу, – заявил Шведов, вникнув в ход процесса, который длился уже более полугода. – Так быть не должно – это неправильно…

Действительно, подключив двоих высокооплачиваемых информаторов, Анатолий Петрович выяснил, что вследствие компромисса с влиятельными людьми из центральной диаспоры с верхов судье спущена твердая установка: Бульдозеру и деду вредному, который собственноручно завалил двоих омоновцев и ещё пятерых ранил во время перестрелки, – двадцать, двоим молодым членам банды – по пятнадцать лет лишения свободы.

А товарищ Бульдозер далеко не стар: в этом году ему всего тридцать пять стукнуло. Это на экране он выглядит таким пожилым – думает много, как бы половчее выкрутиться. Если даже выдвинуть нелепое предположение, что он оттрубит весь срок от звонка до звонка, нетрудно посчитать, что выйдет лиходей на свободу в пятьдесят пять. Двое других участников злодеяния вообще молодежь: старшему – двадцать четыре, младшему – двадцать. Дед-стрелок, народный мститель, конечно, может умереть в тюрьме, но… Как вы уже сами догадались, сидеть полный срок никто из них не станет: учитывая все хитросплетения нашей исполнительной и судебной системы, помноженные на большие деньги, которые диаспора готова вкладывать в такое прибыльное предприятие, как Бульдозер, можно смело утверждать, что в течение ближайшей пятилетки все лиходеи будут гулять по просторам родной Ичкерии. И не просто гулять…

– Мы с вами, дядь Толь, – выразил мнение команды Сыч. – Могли бы и не спрашивать. Тряхнем стариной, потрудимся за здоровый энтузиазм…

Вот такие обстоятельства, дорогие мои. Энтузиасты наши заняты в Стародубовске тем, что готовят для Бульдозера с его бандой небольшое мероприятие. Хотят «исполнить» его по ст. 59 УК РФ, в той старой трактовке, когда ещё не был введен мораторий на ИМИ 13.

И исполнить по возможности публично. Чтоб другим неповадно было…

Щенок был похож на большую пуховую рукавицу. Притворно рыча, он неуклюже вскидывал толстый зад, бодал ботинок Сергея и, прикусив крохотными клыками шнурок, мотал лобастой башкой во все стороны. Судя по всему, маленький волчий потомок в эту минуту представлял себя огромным злющим кобелем, поймавшим особо опасную змею и спешившим прикончить ядовитую гадину до того, как она успеет нанести вред какому-нибудь менее расторопному члену стаи.

Сергей, застыв, как монумент жертвам сомнения, смотрел на резвящийся комок шерсти и разминал руки. Ладони были холодными и влажными – да что там влажными, просто мокрыми!

К товарищам с такими ладонями Сергей всегда относился настороженно. У человека с нормальным обменом веществ и ненарушенной психикой ладони должны быть сухими и теплыми. Если здороваешься с человеком впервые, по состоянию ладони можно сразу сделать определенный вывод. Влажные и холодные: психопат, моральный урод или просто больной. Если не хочешь неприятностей, с таким лучше не общаться.

– Он блохастый, – тихо подсказал Герасим.

– Ага… – кивнул Сергей. – Сейчас…

За спиной тихо гудели котлы, из приемника на столе лилась приятная мелодия, в углу, под потолком, как живой, дышал желтой диафрагмой забранный в решетку плафон: связисты на узле в это время всегда гоняют генератор, «воздушка» одна на весь полк – вот и мигает.

В общем, хорошо в котельной, уютно. Какие-либо раздражители, способные пробудить качественные звериные инстинкты, отсутствуют. И мотивы отсутствуют. Крохотное шерстяное существо со смертельной опасностью никоим образом не ассоциируется.