Лев Пучков - Дело чести

Добравшись до места, мы опорожнили баки с горючим и столкнули машины в провал. Ничего – хорошо пошли: шмяк-шмяк о стены, затем – плюх! – где-то в глубине – и тишина. Подровняв утрамбованные кусты, мы рысцой выдвинулись к дороге и заняли места согласно ранее произведенного расчета в пятидесяти метрах от установленных Барином в кустах противопехотных мин «МОН-50» (наиболее почитаемая игрушка наших инженеров). До начала предпоследнего этапа операции остается что-то около двадцати-сорока минут, в зависимости от степени терпеливости второй стороны, участвующей в «бартере».

Встреча должна была состояться пятнадцать минут назад у входа в горловину ущелья с нашей стороны. Последний срок истек, а клиенты не прибыли: и не потому, что непунктуальны, а в связи с тем, что они… немножко мертвые. Бояться в этом районе второй стороне совершенно нечего – а потому, если я правильно все рассчитал, они должны прошвырнуться по маршруту движения первой стороны – вплоть до административной границы с Россией. Ну что ж – подождем, нам не привыкать. А пока ждем, я вам расскажу, как и обещал, кое-что о нашей команде…

Пусть некоторым это может показаться нескромным, но начну с себя. Я не Агата Кристи, чтобы полкниги держать вас в неведении, делая от своего имени посылы к той или иной персоне и оставаясь за кадром.

Зовут меня Антон Иванов, мне двадцать семь лет и три месяца – на момент описываемых событий. По документам я – Олег Шац, уроженец славного города Копейска, начальник службы безопасности гостиницы «Нортумберленд», располагающейся в некогда гостеприимном для меня областном центре российской глубинки Зеленогорске. Но чтобы вам не путаться, зовите меня просто Сыч. Это боевая кличка, которой меня наградили соратники в ходе совместной деятельности на благо Родины, – а клички в той среде, где я обретался раньше, давали очень метко и совершенно адекватно сущности обзываемого индивида.

Днем я постоянно хочу спать и хожу весь из себя такой вялый и недовольный, вызывая раздражение начальства и насмешки сотоварищей. Зато ночью чувствую себя прекрасно, спать не хочу совсем и вижу чуть ли не как кошка или сова. Я ночная тварь, порождение тьмы и опасности.

Что-то около года назад я состоял в должности командира группы спецназа внутренних войск, имел звание старшего лейтенанта и с минуты на минуту готов был стать капитаном. Но судьба – эта хромая злобная старуха (хотя говорят, что некоторым счастливчикам она достается в виде длинноногой симпатичной милашки) – распорядилась иначе…

С чего начались мои мытарства? С того проклятого отпуска, что ли? Может быть, может быть… Хотя нет – отпуск тут ни при чем. Отпуск – лишь очередной этап на крутом спуске от законопослушной жизни до того положения, которое я в настоящий момент занимаю.

Я остался жив и относительно здоров на русско-чеченской войне 1994 – 1996 годов, которая отняла у меня почти полтора года чистого времени. На этой войне я в совершенстве овладел искусством организации спецопераций, приобрел умение профессионально убивать и начисто утратил цивилизованное отношение к такому понятию, как ценность человеческой жизни. А еще на этой войне я всесторонне изучил нравы и обычаи горских народов, достаточно хорошо освоил чеченский язык и обзавелся весьма неприятными во всех отношениях вещами: целой кучей врагов, которые за стволом в карман не лезут (они его постоянно носят в руках), и прогрессирующим воспалением предстательной железы. Ну, мелкие ранения и травмы я в расчет не беру – это обычные издержки моей профдеятельности как в прошлый период, так и в настоящее время.

Так вот, буквально за три месяца до вывода войск из Чечни угораздило меня получить отпуск, а к отпуску – семейную путевку в кисловодский санаторий ВВ МВД РФ «Россия». А рейсовый автобус, на котором мы с женой ехали в санаторий, угораздило напороться на рейд чеченских «духов», промышлявших грабежом за пределами Ичкерии. «Духи» забрали мою жену в компании с двумя молодыми девчонками, находившимися в том же автобусе, и увезли в неизвестном направлении…

Некоторые могут криво усмехнуться: а что ж ты, спецназовец крутой, навороченный, варежку разинул – куда смотрел?! Да пытался я, пытался противостоять… но получил прикладом по затылку и элементарно вырубился, как это ни прискорбно.

Жену свою я искал долго и упорно: это длинная история, она тянет на отдельную книгу, и за неимением времени я ее опущу. Скажу короче: в процессе поисков я ухайдокал кучу более-менее причастных к этому делу товарищей ичкерского происхождения, взорвал между делом одну из горных баз «духов» и ограбил некоего Абдуллу Бекаева – командира отряда чеченских «непримиримых» ни много ни мало на сумму в пятьсот штук баксов. Да, жену свою я наконец-то нашел, но… но поздновато. Помимо всех прочих изуверств, которые «духи» с ней сотворили, эти уроды успели крепко посадить ее на иглу, и она умерла от передозировки…