Пётр Разуваев - Путь самурая

– Что пишут в газетах, генералиссимус?

Невозмутимо пожав плечами, майор раскрыл «Дейли мейл» и прочитал первую попавшуюся ему на глаза заметку.

– «Двадцатитрёхлетний Найджел Хорсли, сержант британской армии, был разжалован в капралы и приговорён военным трибуналом к ста сорока дням тюремного заключения за убийство принадлежавшего ему ручного хомяка по кличке Симбу, которое сержант совершил, пребывая в состоянии алкогольного опьянения».

Поперхнувшись кофе, Рихо закашлялся.

– Как… как звали хомяка?

– Симбу, – учтиво наклонив голову, повторил Дмитриев.

– Идиоты, – пробормотал Рихо, вытирая салфеткой рот. – Это самое интересное сообщение в этой газете или есть ещё что-нибудь?

– «Ливийский лидер Муамар аль-Каддафи принял решение выдать двух бывших сотрудников „Либиен араб эрлайнс“. Эти ливийцы, аль-Амин Халифа Фимах, менеджер компании на Мальте, и Абдель Бассет Али аль-Меграхи, глава службы безопасности авиакомпании, обвиняются в организации взрыва самолёта „Боинг-747“ компании „Пан Америкэн“, который произошёл в 1988 году над шотландским местечком Локкерби».

– Уже лучше, – кивнул Рихо. – Хотя информация устаревшая. Мы об этом знали ещё неделю назад.

– Есть ещё экономический обзор, анализ азиатских рынков, светские новости… – с серьёзным видом начал перечислять Дмитриев. Рихо испуганно замахал на него руками:

– Всё, всё, достаточно. Одного убиенного хомяка Симбу мне хватит на целый день. Лучше я вам сообщу парочку новостей. Андре, поставь чашку и возьмись за стул двумя руками, – обратился он ко мне. – Держись крепко, потому что твой вчерашний приятель Якуб Каддуми на самом деле являлся действующим сотрудником ЦРУ.

Упс! Новость действительно была хороша. Выходит, я был прав, и прошлым вечером меня действительно пытались зарезать американцы?

– Это надёжная информация? Ты не ошибаешься? – спросил я у Рихо со слабой надеждой. Но тот покачал головой:

– Увы, мой друг, увы. Зато вторая новость должна тебя порадовать. Мы проверили отпечатки пальцев вчерашнего араба. Ты будешь смеяться, но этот парень оказался самым настоящим террористом. Юсеф Хаватме, палестинец, член исламской группировки «Мухаджиры». С 1996 года разыскивается властями Израиля за участие в деятельности «Хамас». Ну, как тебе такой оборот?

– Ничего не понимаю, – честно сказал я.

– Вот-вот, – заметил Рихо, незаметно пододвигая к себе баночку с вареньем. – О чём я и говорю. Тебе каким-то неведомым способом удалось пнуть под копчик и ЦРУ, и исламистов одновременно. Теперь даже и не надейся легко выпутаться из этой истории. Хочешь ты того или нет, но согласиться на моё предложение тебе придётся.

– Какое предложение? – угрюмо спросил я, отбирая у него варенье. – Пока что я не услышал от тебя ничего дельного.

– Сначала поговори с Чарльзом, – серьёзно сказал Рихо. – Там будет видно. И хватит, наконец, жрать! Дай сюда варенье!

Покончив с завтраком, я отправился в «свою» комнату, где битый час тупо таращился в телевизионный экран, пока не сообразил, что уже достаточно давно смотрю мультфильм о похождениях Чёрного Плаща. Если бы гадкий эстонец застал меня за этим высокоинтеллектуальным занятием, следующие несколько лет моей жизни были бы наверняка омрачены его сомнительными шуточками. От дальнейшего просмотра телепрограмм пришлось отказаться. Закурив, я развалился на кровати и попробовал себя в непривычной роли мыслителя. Получалось неважно. Мысли в голову приходили, но было бы гораздо лучше, если бы они оставались там, откуда пришли. Собственное будущее рисовалось мне в виде большой задницы, над которой висел красочный транспарант со словами «Добро пожаловать!». Казалось, что все вокруг заключили между собой негласное соглашение, имевшее целью любой ценой втянуть меня в поиски пресловутого Абу аль-Хауля. Отец, Чарльз, Рихо, американцы, арабы и ещё чёрт знает кто – все они настойчиво подталкивали меня к порогу, за которым была война. И самое смешное заключалось в том, что, как бы я ни сопротивлялся внешнему давлению, где-то в глубине души я сам желал перешагнуть этот порог.

Ресторан назывался «Chung Ying Gardens» и выгодно отличался от прочих китайских заведений тем, что помимо традиционно китайской кухни предлагал своим посетителям также блюда, сработанные филиппинскими и тайскими поварами. В этот вечер зал ресторана был заполнен до отказа. Добрых две трети мест занимали крепкие молодые люди вполне европейской наружности, в меру своих способностей исполнявшие роль обычных посетителей. Понять, кто из них пришёл по моему «приглашению», а кого «пригласил» Чарльз, было решительно невозможно, и, посвятив этой загадке минут десять, я в конце концов вынужден был сдаться. До назначенного времени оставалось ещё минут двадцать, и у меня была прекрасная возможность спокойно поесть до того, как начнётся самое интересное. Круглолицый официант поставил передо мной «Чоу мейн» – овощи, приготовленные с креветками, свининой, грибами и прозрачной филиппинской лапшой, во всяком случае, в меню это расшифровывалось именно так. Насчёт ингредиентов ничего не скажу, «заготовили» их китайцы до полного изнеможения, но пахла эта еда вкусно. Рядом возник ещё один запотевший бокал, наполненный лёгким китайским пивом, и жизнь моя на некоторое время приобрела вполне приемлемые очертания. У русских есть интересная поговорка, мол, «перед смертью не надышишься». Не знаю, как там насчёт дыхания, но наесться и напиться перед смертью можно легко, это я заявляю со всей ответственностью.