Ян Флеминг: Операция «Шаровая молния»

— Феликс, подожди! — отчаянно крикнул Бонд, но дверь уже захлопнулась. Свирепея, он уставился в потолок. Лейтер не сказал главного — что с Домино, где она? Болтал целый час о пустом! А может, она… Бонд испугался.

Дверь отворилась, на пороге встал кто-то в белом и Бонд подскочил на постели:

— Что с Домино? — заорал он. — Говорите, что с ней? Стенгеля не зря почитали в Нассау — он и в самом деле был хорошим доктором. Ему, еврею, пришлось бежать от Гитлера, а то заведовал бы сейчас солидной клиникой где-нибудь в Дюссельдорфе. Но не привела судьба — заведовал багамской; впрочем, выстроенная благодарными пациентами, она была ничуть не хуже. С миллионеров он брал дорого, местных лечил за гроши. Болезни богатой старости, слишком большая доза снотворного — таков был круг обычных забот; и вдруг — множественные ушибы, страшные рваные раны, а в ране еще и яд. Кто эти страдальцы — старинные рыцари? Приказ губернатора, подписка о неразглашении… И доктор Стенгель не стал больше расспрашивать ни о раненых, ни о мертвецах, а последних было: шестеро с американской подводной лодки и десять человек, включая самого владельца, с красавицы яхты, долго и мирно стоявшей в гавани…

— Мисс Витали вне опасности, — спокойно ответил он Бонду. — Сейчас ей нужен отдых.

— Но что с ней?

— Сильное переутомление. Ей нельзя было спускаться под воду.

— Нельзя? Почему?

Доктор взялся за ручку двери.

— Вам тоже нужно как следует отдохнуть. Каждые шесть часов вам будут давать вот эти таблетки. Сон — прекрасное лекарство, вы быстро встанете на ноги. Главное — отдыхайте, мистер Бонд!

Где-то он уже слышал эту дурацкую фразу, сговорились все, что ли! Бонд вдруг разъярился, соскочил с постели и бросился к Стенгелю.

— Что вы заладили — отдыхайте, отдыхайте, черт бы вас всех побрал! Скажете вы мне или нет, что с девушкой?! Где она? В какой палате? — Он орал, даже тряс кулаками, но доктор и бровью не повел, знал, что сейчас подействует снотворное.

Наконец Бонд уронил руки и тихо попросил:

— Ну скажите же, доктор, пожалуйста. Мне очень нужно…

— Извольте, скажу. С мисс Витали обошлись весьма жестоко, у нее множество болезненных ожогов. Лежит она рядом, в четвертой палате, можете зайти к ней, но буквально на минутку. Потом вернетесь к себе и ляжете, договорились? — Стенгель открыл дверь.

— Доктор… Спасибо. — Бонд вышел в коридор; ноги слушались плохо, голова кружилась. Он толкнул дверь соседней палаты и с излишней тщательностью, как пьяный, притворил ее за собой. Стенгель зашагал по коридору. Ничего, пусть увидятся, этим двоим как раз и нужен нежный взгляд, ласковое слово.

Палата была совсем крошечная, на окне жалюзи, пол и стены расчерчены солнечными полосками. Бонд подошел к постели, опустился на колени. Домино повернулась, запустила руку ему в волосы. — Только не уходи, — хрипло попросила она. — Останься, ладно? Слышишь, Джеймс? Не уходи… Она почувствовала, как он дернулся, и разжала пальцы. Осторожно приподнялась посмотрела: он уже спал на коврике возле постели, подложив руку под голову. С минуту она вглядывалась в смуглое, суровое лицо. Потом передвинула подушку к краю — так в любой момент можно посмотреть — и закрыла глаза.

Палата была совсем крошечная, на окне жалюзи, пол и стены расчерчены солнечными полосками. Бонд подошел к постели, опустился на колени. Домино повернулась, запустила руку ему в волосы. — Только не уходи, — хрипло попросила она. — Останься, ладно? Слышишь, Джеймс? Не уходи… Она почувствовала, как он дернулся, и разжала пальцы. Осторожно приподнялась посмотрела: он уже спал на коврике возле постели, подложив руку под голову. С минуту она вглядывалась в смуглое, суровое лицо. Потом передвинула подушку к краю — так в любой момент можно посмотреть — и закрыла глаза.