Платон Обухов - Охота на канцлера

В тот момент, когда автомобиль канцлера слегка притормозил, сворачивая на Нью-Оксфорд-стрит, в ветровое стекло «мерседеса» полетела граната.

Молодого худого брюнета, метнувшего ее, одновременно заметили агенты, размещавшиеся в «ягуаре» и в том «БМВ», что следовал за автомобилем Гельмута Фишера. Они одновременно опустили стекла, просунули в окна дула пистолетов, автоматов и пулеметов и нажали на спусковые крючки.

Граната разорвалась на капоте канцлерского автомобиля. Пространство в радиусе ста пятидесяти метров наполнилось гудящими осколками.

Лех сидел в номере отеля перед телевизором и довольно потирал руки.

Порция крэка, которой оказалось достаточно, чтобы заставить молодого испанского наркомана, пробавлявшегося в Лондоне случайными заработками кинуть гранату в автомобиль канцлера, обошлась Леху в сорок фунтов. Он мысленно вычел эти сорок из двухсот тысяч. Потом прибавил к получившейся цифре те деньги, которые остались у него после оплаты работ по переоборудованию телевизора «Сони» в портативную ракетную установку и размещения ее в парламентском офисе Лоуренса Аттенборо. «Нам в Польше много денег не потребуется, — решил Лех. — Лучше положить большую часть в банк под высокие проценты. Лет через пять мы станем по-настоящему богатыми людьми!»

Несмотря на то, что тело испанца было изрешечено градом пуль, прибывшим на место происшествия криминалистам удалось склеить его разорванный паспорт. Он принадлежал Леху Мазовецкому и был выдан Варшавским полицейским отделением шесть лет назад. Штампик паспортного контроля Лондонского порта Лех вырезал из ученической резинки.

Мазовецкий полагал, что после покушения работники германской службы безопасности решат, что сгустившаяся над головой их канцлера польская гроза наконец-то разразилась. И теперь их бдительность наверняка притупится.

Меры безопасности должны быть смягчены и под напором британского общественного мнения. Вслед за экстренным выпуском новостей и интервью с польским министром внутренних дел, который клятвенно уверял, что Лех Мазовецкий был убит при попытке арестовать его на конспиративной квартире в Польше, передали репортаж с места проведения демонстрации под лозунгом: «Кровожадный канцлер — вон из старой доброй Англии!» и «Нет фишеровским охранникам-убийцам!» Стреляя в террориста, британские и германские агенты убили восемь и ранили более сорока прохожих, единственная вина которых состояла в том, что они случайно оказались поблизости от испанца…

Устроенный Лехом кровавый спектакль полностью удался.

Джон Линекер мрачно грыз ногти. Представление продолжалось уже почти час. Вскоре на арену должна была выйти Вера Наумофф — в последний раз в жизни. А Джон все еще не придумал способа посрамить ее в глазах зрителей. Его об этом попросила леди Уорбертон, с которой Линекер был связан далеко не платонически.

«Хорош же я, нечего сказать! Связался с женщиной, любить которую все равно что обнимать индийскую тигрицу!»

Волнуясь, Линекер выпил более пяти банок пива и сжевал несколько пакетиков с хрустящим картофелем, которые разносили между рядов обслуживающие цирк торговцы. Собственная судьба все больше казалась Линекеру похожей на пустую банку из-под пива — достаточно посильнее сжать ее пальцами, и она превратится в мятую лепешку.

В это мгновение на арену вышла Вера. Она выглядела божественно, и Линекер был просто в отчаянии. Чем лучше выступит Вера, чем громче будут зрительские овации, тем грознее окажется кара леди Уорбертон.

Оркестр заиграл шотландскую джигу, и жеребец с Верой в седле понесся по белому кругу арены. Неуловимое движение, и Вера встала на спину жеребца. Напружинив тело, она ловила момент, когда можно будет прыгнуть.

И тут Линекера осенило. Минуту назад сидевший слева от него мальчуган уронил банановую кожуру. Поскольку в зале был погашен свет и все прожектора освещали лишь арену, никто не заметил, как он нагнулся и поднял кожуру. Прищурившись, любовник леди Уорбертон рассчитал расстояние от своего кресла до места, где должна была после тройного сальто приземлиться Вера. И когда она взмыла в воздух, Линекер швырнул кожуру.

Зрители замерли от восторга. Трижды перевернувшись вокруг себя, Вера немного раздвинула ноги в стороны и напрягла их, готовясь выполнить четкое приземление.

В это мгновение подошва ее правой ноги коснулась банановой корки. Циркачка, как подкошенная, рухнула на арену. Линекер поспешил направиться к выходу. Его задача была выполнена. Триумфально начавшееся выступление Веры Наумофф завершилось конфузом.