Николай Никуляк - Нить курьера

— Наше положение усложняется еще и тем, — продолжал знакомить меня с Веной Федчук, — что в Австрии, и особенно в Вене, свили себе гнездо до шестисот тысяч беглых фашистов и предателей.

Федчук сморщился. Вынул из кармана платок, вытер им руки. Всегда спокойный и невозмутимый, после паузы он добавил:

— Всем им нужна работа, а в Австрии после войны безработица возросла почти, в два с половиной раза. В Вене, например, более двадцати процентов жителей — безработные. И это никого не волнует. Наличие хронической безработицы отвечает интересам предпринимателей, да и разведок западных стран. Изнемогающему от голода они бросают кость или кусок хлеба и, посылают его вредить. Так «гуманисты» — империалисты выжимают нужные им плоды даже из тощего поля безработицы.

Обогнув здание Венского университета, мы выехали к закованному в гранит Дунайскому каналу. Сам Дунай находится далеко от центра города, на его восточной окраине, но и канал, омывающий центр, оставляет впечатление достаточно широкой и полноводной реки.

Свернув направо, мы оказались у собора святого Стефана — знаменитой архитектурной достопримечательности Вены. Выйдя из автомашины, я увидел громаднейшее сооружение, исключительное по своей красоте.

— Говорят, что собор строился более четырехсот лет, — заметил Федчук. — Одна из башен собора была повреждена во время бомбежки Вены англо-американской авиацией и полностью восстановлена нашими воинами. А ведь шпиль собора возносится на высоту ста тридцати восьми метров. Кстати, сейчас увидим оперный театр, на восстановлении которого также работают советские военнослужащие.

Проехав немного по Рингу, мы остановились у сильна разрушенного здания театра. Под его сводами одиноко маячили старческие полусогнутые фигуры, доносились звуки мелодий. Оказалось, что у стен разбитого театра приютились музыканты, живущие подаянием.

— Вот видите, — строго сказал Федчук, — в самом центре, можно сказать, в сердце города, рядом со сказочной красотой и богатством бедность и нищета. А на окраинах еще хуже. В поисках пропитания люди идут к мусорным свалкам. Вместе с тем австрийское правительство, несмотря на наши возражения, ввело оккупационный налог с населения, к тому же вдвое превышающий расходы по оккупации. Теперь излишки от этого налога направляются на возрождение австрийской армии, создаваемой незаконно.

После театра мы поехали по узенькому и совершенно безлюдному переулку, заваленному кирпичами и щебнем.

— Работы по очистке улиц ведутся медленно, — как бы между прочим заметил Федчук. Потом достал сигареты и предложил: — Покурим? Я что-то не вижу, чтоб вы курили.

— Хотя курение, как говорят, самая что ни на есть мужская привычка, я как-то не смог ее приобрести, — пошутил я.

— Тогда вы в Австрии не прогорите, — пошутил в свою очередь Федчук. — Дело в том, что, помимо оккупационного налога, налога на зарплату, на пособия по безработице, жилищного, нефтяного, культурного, здесь также введены налоги на такие товары, как табак, спички, сахар, соль, керосин. Поневоле люди бросаются в любое пекло. И как показывает жизнь, фашистское охвостье охотно идет в услужение разведкам западных оккупационных стран.

Выехав из переулка, я увидел множество замечательных по архитектуре зданий, совершенно не пострадавших от войны, в окружении уютных площадей и тенистых улиц.

— Зайдемте, пока я не заморил вас голодом, — предложил Федчук. Мы оказались в знаменитом кафе «Либер Августин», где не только позавтракали, но и осмотрели автографы, запечатленные на сводчатом потолке одной из комнат Моцартом, Марк Твеном, Штраусом, Карузо, Шаляпиным и другими знаменитостями. Оставив кафе, мы подошли к величественной «колонне Чумы» на Грабене. Площадь была безлюдной, и Федчук заговорил вновь:

— Нас здесь буквально осаждают все категории шпионов: и черпающие информации из личных наблюдений, и подбирающие обрывки писем и других бумаг с русским текстом в районах дислокации наших частей, и подслушивающие телефонные разговоры, и те, кто ищет возможность раскрыть секрет из личных контактов с советскими военнослужащими— все они одинаково опасны. Но самой опасной стала небольшая группа геленовских разведчиков, владеющих русским языком, нацеленная на вербовку советских граждан. В ее распоряжении проститутки, мелкие дельцы, шулера. Будьте особенно осторожны к деятельности этой группы.

Федчук замолчал. Лицо его помрачнело. Мы медленно пошли к ожидавшей нас машине.