Игорь Атаманенко - Операция «Пророк»

Изящную поступь профессионала (на то он и профессионал, чтобы выглядеть безобидно, а уход от «хвоста» обставить так естественно просто, что преследователи сами себя же и будут винить в потере объекта!) наша «наружка» осмыслила далеко не с первых шагов Ганнибала по московской тверди. А уж его московский роман, бурный и молниеносный, с секретарем Фрунзенского райкома комсомола Аношиной Анной — вообще остался «за кадром» для столичной «наружки».

Однажды, когда до убытия гостя из Москвы оставался один день, «наружке», опекавшей Ганнибала, удалось «срисовать», как он усаживал в машину с дипломатическими номерами посольства Чада в Москве красивую высокую девушку славянской внешности. Происходило это в двух шагах от здания, где располагались РК КПСС, райисполком и РК ВЛКСМ Фрунзенского района.

Машина с девушкой и объектом проследовала на территорию посольства. Бригады затаились поблизости в ожидании выхода или выезда девушки для последующего установления ее личности. Не тут-то было. Девушка не появилась ни через час, ни к вечеру. А утром из ворот посольства «веером», на большой скорости вылетел весь посольский автопарк — всего 5 машин. С зашторенными задними стеклами они бросились врассыпную петлять по переулкам Арбата.

Было ясно: «залповым выбросом» автопарка посольства предпринята попытка «растащить» силы наблюдателей и, таким образом, сохранить инкогнито прекрасной незнакомки. Попытка удалась.

Девушку установили через месяц после отъезда Ганнибала из Москвы.

В подразделении КГБ, где вели дело «БАКЛАЖАН», прочитав первые письма и отправителя, и получателя, оптимистично оценили дополнительно открывшиеся возможности по оказанию нашего влияния на объект оперативной разработки. Еще бы! Ведь «БАКЛАЖАН» влюбился в нашу, доморощенную, гражданку. Да мы через нее вмиг обратим его в нашу, коммунистическую веру.

По замыслу режиссеров-разработчиков, Анне отводилась не последняя скрипка в оркестре. Однако после первой же встречи с Аношиной ведомственный оптимизм поугас. Опрашивавшие Анну интеллектуалы из Лубянской синекуры были нимало удивлены ее неосведомленностью о статусе «БАКЛАЖАНА» в стране постоянного проживания, о его происхождении и т. д.

Пытаясь выяснить ее намерения в плане возможного переезда из СССР в Чад, оперативники наткнулись на твердый ответ:

«Никуда я из Союза не поеду. Всё сделаю, чтобы Ганнибал переехал жить сюда!»

Такая перспектива перемещения «БАКЛАЖАНА» в физическом и социально-политическом пространстве никак не устраивала Комитет. Нам он нужен был т а м , и только там, но под нашим присмотром. Было принято решение до поры воздержаться от привлечения Анны для участия в мероприятиях по «БАКЛАЖАНУ», пока эмоциональный шлейф, оставленный в душе славянской девушки «черным метеоритом», не перестанет заслонять ей разум, так как было видно невооруженным глазом, что она по уши влюблена.

В беседе выяснилось также, что Анна ждет ребенка и ради него готова поступиться многим, даже перспективами, открывающимися в связи с ее секретарством в РК ВЛКСМ.

Дознаватели поинтересовались, как Анна собирается назвать ребенка. Она ответила, что этот вопрос уже обсуждался с родителями. Ее отец, Аношин Павел Иванович, наотрез отказался давать свое имя возможному внуку. Поэтому Анна решила, что сына назовет именем возлюбленного. Если тот, конечно, не будет против. В письмах они еще об этом договорятся. Ну а если родится дочь — будет Анной…

Контрразведчики, приятно удивленные детской наивностью Аношиной и ее трогательным оптимизмом, на прощание взяли с нее подписку о неразглашении содержания беседы и отобрали визитную карточку «суженого». Но просвещать ее о подробностях происхождения «БАКЛАЖАНА» и его социальном статусе не стали.

Визитная карточка, как и предусмотрительность оперов, пригодятся Казаченко спустя тридцать с лишним лет, при планировании мероприятий по объекту оперативной разработки «ПРОРОК».

В резюмирующей части рапорта контрразведчики охарактеризовали Аношину как волевую, умную, патриотично настроенную, романтично-доверчивую и внешне привлекательную женщину.

Годы мытарств с малолетним темнокожим сыном по общежитиям и коммуналкам вытравят бесследно все перечисленные оперработниками качества. Останутся только воля и ум.

Дело оперативной разработки «БАКЛАЖАН» Казаченко читал как захватывающий авантюрный роман.