Игорь Атаманенко - Операция «Пророк»

— Леонтий Алексеевич, ваши худшие опасения подтвердились: «Голубой бриз» в полном составе у «соседей», в переделкинском околотке…

— А откуда информация?

— «ДЯГИЛЕВ» говорил с домработницей «ЧАЙКОВСКОГО»…

— С кем, с кем? Там женщина появилась?! Быть того не может, «ЧАЙКОВСКИЙ» их на дух не переносит… Особенности сексориентации, ты ж понимаешь!

— Но агент называл имя «ВАЛЕНТИНА»…

— Это «ЧАЙКОВСКИЙ» так зовёт своего мажордома… Он — пассивный, потому и «ВАЛЕНТИНА». На самом деле он — Валентин Феоктистович… А что говорит «ДЯГИЛЕВ»? Почему он самовольно бросил объекта?

— Несёт какую-то несуразицу, ему якобы надо было завезти лекарство отцу в больницу… Это в час-то ночи!

— Значит, переметнулся к «соседям»… Двурушник! Мало ему приключений на свою жопу, или они его на чем-то «зацепили»? Ну, с ним просто: перекроем ему выезд за границу — у него во Франции пассия — сразу поймёт, с кем надо дружить… А вообще будь готов сделать из него агента-двойника… Нет — т р о й н и к а, если он уже работает на «соседей». Пусть в поте лица отработает измену, заодно и мы будем знать, чем дышит конкурирующая синекура… Но это — потом. Сейчас кровь из носу надо забрать все материалы, которые менты успели наскрести на англичанина: протоколы, дактилокарту, фотографии… Побеседуешь с ним. Пристрелочная беседа, глядишь, со временем обернётся вербовочной. Думаю, нам не помешает свой человек в «Бритиш эйруйз». Времени на его изучение у нас нет, но контакт установить нелишне, но «под чужим флагом». Скажем, от имени МВД, а ты — сотрудник УВИРа. По идее, он сейчас пребывает в жуткой депрессии, вот и бросишь ему спасательный швартовый, обнадёжишь. Побольше пряников — кнут подальше спрячь. Расцвети его в его собственных глазах, как праздничную ёлку, — ведь никто не в состоянии смотреть на самого себя как на исчадие ада, как на подонка. Нам надо составить представление о его взаимоотношениях с «ДУБОМ», не рассчитывает ли он использовать Нормана в своих целях в нынешний приезд, да и вообще как он из дипломата-разведчика превратился в воздушного грузоперевозчика. В общем, сориентируешься на месте! Остальное — как я тебе сказал, Генрих тебя уже ждёт. Возьми мою машину, водитель знает, где Валда живёт. Я через час буду у себя в кабинете — есть свежие новости…

— Леонтий Алексеевич, я, пожалуй, возьму с собой Пал Палыча. Чем черт не шутит! Он, как-никак, бывший мент…

— Удачи!

Казаченко с Аношиным, оба в форме полковников милиции — традиционное «прикрытие» сотрудников КГБ — вошли в дежурную часть переделкинского отделения в тот самый момент, когда четверо потных, разгоряченных милиционеров, сбросив кители и сгрудившись вокруг телевизора, азартно обсуждали происходящее на экране.

— Вот это он ему вдул!! Ну, ты глянь, Вась… Во даёт, этот пухленький! Да он всю компанию покрывает, что твой племенной баран отару… Нет-нет, ты глянь, чо деется-то!! Мужик мужика гребёт… И как им не паскудно делать это без наркоза!!

— Кто старший? Почему пост оставили?! — перекрывая шум, гаркнул Казаченко.

Милиционеры разом обернулись. Один, по пояс обнаженный, засеменил навстречу, пытаясь на ходу попасть в рукава форменной рубахи.

— Товарищ полковник…

— Отставить! Где Хахалев? Распустились, понимаешь! Что, погоны носить устали?!

— Товарищ полковник…

— Отставить! Кто старший?

— Я… Я и есть старший… Лейтенант Николенко… Капитан Хахалев отдыхает после ночного рейда…

Казаченко через плечо дежурного увидел, как на экране мелькают сцены Содома и Гоморры. В одном из фигурантов он узнал англичанина. Решение созрело молниеносно.

— Я вижу, вы тут плодами ночного рейда наслаждаетесь! Почему кассета не в сейфе у Хахалева?! Где задержанные?! Где протоколы задержания?!

Под градом начальственных вопросов-окриков Николенко было сник, но исхитрился и ответил на самый легкий:

— Задержаные?.. Задержаные по подозрению в нарушении общественного порядка при совершении развратных действий в особо циничной форме сейчас находятся в камере, товарищ полковник!

— Мы из Главка… Я — полковник Казаченко, — при этом Олег жестом факира открыл-закрыл красную книжицу, — проводи меня в кабинет Хахалева!

Лейтенант на секунду замешкался. Открыть кабинет своего начальника без его ведома означало разоблачить себя и в другом — в использовании вещдока в личных, пусть и некорыстных целях. Излишнее любопытство может быть расценено как самоуправство, — это ведь с какой колокольни посмотреть… Если с этой вот, — милиционер исподлобья глянул на Казаченко, — мигом на гауптвахте окажешься!