Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли

Дав генералу время вдоволь полюбоваться на эту вещицу, Жмых наконец прервал затянувшееся молчание:

– Обратите внимание, Федор Иванович, на толстое дно этого стаканчика. Как выяснилось, там спрятан видеорегистратор, где накапливается вся необходимая информация.

– Глеб Сергеич, поскольку мы с вами не самые большие специалисты по части спецтехники, мне бы хотелось послушать рассказ профессионала, – отрывая взгляд от стаканчика, произнес Кондратьев.

После чего нажал кнопку селекторной связи и обратился к секретарше:

– Инна Васильевна, вы на сколько переназначили нашу встречу с Агейкиным?

– Федор Иванович, я не оговаривала с ним новое время, поскольку не знала, когда вы освободитесь.

– В таком случае свяжитесь с ним снова и попросите прийти немедленно.

Петр Георгиевич Агейкин был легендой ФСБ, его техническим гением. Слава пришла к нему еще в далекие 80-е, когда он участвовал в операции по противодействию программе «Кобра», разработанной совместно ЦРУ и АНБ. Программа ставила целью установку сложнейшей, созданной с огромным финансовым и научно-техническим размахом системы электронного шпионажа непосредственно на здании посольства США в Москве. С ее помощью американцы намеревались внедриться в международные системы связи и в радиообмен, в разные коммуникационные каналы, а также перехватывать направленные за рубеж правительственные сообщения. Для функционирования «Кобры» под видом дипломатического багажа в Москву было доставлено оборудование, из которого была смонтирована система радиотехнического шпионажа типа «WG-1240», управляемая компьютером с чрезвычайно емким накопителем данных. Однако Агейкину и его коллегам из технического отдела удалось достаточно быстро найти противоядие от «Кобры», после чего за Петром Георгиевичем с тех пор на Лубянке закрепилось прозвище «змеевед».

Поскольку от кабинета генерала Агейкина отделяло три этажа, а это означало, что дойти сюда он сможет минимум минут через десять, Кондратьев решил времени зря не терять и обратился к полковнику:

– Глеб Сергеич, что удалось разузнать о нашем подозреваемом – о Вишневе?

– Он вполне подходит под то описание, которое у нас имеется: блондин, разъезжающий на автомобиле «Пежо» черного цвета, – начал свой доклад Жмых. – Женат первым браком, детей нет. В прошлом году его жена угодила в автомобильную аварию и получила серьезные травмы, до сих пор сильно хромает на одну ногу, поэтому временно нигде не работает – сидит дома. Но главное в ее биографии не это, а другое: она является дочерью одного из заместителей министра иностранных дел России.

– Час от часу не легче, – вырвалось у Кондратьева. – Именно этого я больше всего и опасался. Если этот Вишнев тот самый Фараон, то мы можем оказаться в весьма непростой ситуации из-за его семейного положения – давить на нас будут сильно.

– На нас или на наше руководство?

– Вы зря надеетесь спрятаться за его широкой спиной, – усмехнулся Кондратьев. – Что еще есть на Вишнева?

– К сожалению, это пока все. Мы сличили отпечатки пальцев, которые обнаружили в квартире Жолташ на Липецкой улице с отпечатками на стаканчике, но идентичных не нашли.

– Естественно. Он же не дурак и наверняка позаботился о том, чтобы его отпечатки не попали на стаканчик: подарил его в пакете, который давно уже сгнил на мусорной свалке где-нибудь в районе Мамырей. Кстати, наш герой где проживает?

– В четырнадцатиэтажной башне на улице Кульнева. Это рядом с метро «Кутузовская».

– Надеюсь, «наружка» глаз с него не спускает?

– Обижаете, Федор Иванович, мы же помним, что сегодня очередной сеанс связи из франкфуртского центра. В данную минуту наши люди пытаются снять комнату в доме напротив Вишневского, чтобы контролировать его действия. Если снять помещение не удастся, то придется вести наблюдение с крыши – из туристической палатки. Но в любом случае сегодня в двенадцать часов ночи мы окончательно удостоверимся в том, кто такой Вишнев – тот самый «крот» по кличке Фараон или нет.

– Я полагаю, что мы имеем возможность приблизиться к этой разгадке чуть раньше.

– Каким образом?

– С помощью двух манипуляций, одну из которых мы можем провести прямо отсюда, а вот ради второй нам придется покинуть Лубянку.

Поймав вопросительный взгляд собеседника, Кондратьев спросил:

– Фотография Вишнева у нас уже есть?

– Да, но я еще не успел переслать ее людям Арсеньева, чтобы они навестили соседку Жолташ по Липецкой на предмет опознания ею по этому фото кавалера покойной.