Хью Лори - Торговец пушками

«Джавелин». Облегченная, сверхзвуковая, автономная ракетная система типа «земля – воздух» британского производства. С двухступенчатым ракетным двигателем на твердом топливе, эффективным радиусом действия от пяти до шести километров и весом всего в шестьдесят с небольшим фунтов. Вы можете получить ее в любом цвете, какой только пожелаете, но изначально он желтовато-зеленый.

Система состоит из двух очень удобных агрегатов. Первый – герметичная пусковая коробка с ракетой внутри; второй – полуавтоматическая система наведения, внутри которой очень много всяких маленьких, умных и дорогостоящих электронных штучек. В собранном виде «Джавелин» способна выполнять всего одну задачу. Но зато выполнять в высшей степени хорошо.

А конкретно – сбивать вертолеты.

Поэтому-то я попросил именно «Джавелин». Боб Райнер достал бы что угодно – хоть резиновую бабу, хоть фен для волос, хоть БМВ-кабриолет, – только успевай раскошеливаться.

Но я твердо ответил: «Нет, Боб. Давай погодим со всеми этими заманчивыми вещами. Мне нужна серьезная игрушка. Мне нужна “Джавелин”».

Конкретно этот экземпляр, по словам Боба, совершенно случайно завалился в кузов грузовика, покидавшего ворота артиллерийского склада под Колчестером. Вас может удивить, как такое вообще возможно в наше время – со всеми этими суперсовременными компьютерными системами учета и контроля, со всеми накладными и вооруженной охраной у ворот, – но поверьте, наша армия ничем не отличается, скажем, от дорогого универмага «Харродз». Усадка и утруска – извечная проблема.

Позже «Джавелин» очень осторожно извлекли из грузовика какие-то приятели Райнера, и он перекочевал под днище микроавтобуса «фольксваген», где и продержался, слава богу, до самого конца своего путешествия длиной в тысячу двести миль – до самого Танжера.

Мне неведомо, знала ли о нем супружеская пара, рулившая микроавтобусом. Достоверно мне известно лишь одно: супруги были из Новой Зеландии.

– А ну, положи это обратно! – орет Бенджамин.

– А то что? – осведомляюсь я с издевкой.

– Пристрелю на хрен! – вопит он, придвигаясь все ближе к краю крыши.

Снова пауза, но на сей раз ее заполняет глухой гул. Муха в бутылке сердится.

– А мне плевать, – говорю я. – Серьезно. Я ведь все равно умру. Та к что давай, стреляй.

– Сиско! – Бенджамин заходится от отчаяния. – Мы же победили! Ты сам сказал, что мы победили.

Никто ему не отвечает, и Бенджамин вновь начинает подпрыгивать:

– Если он выстрелит в вертолет, они перебьют нас всех.

Крики все громче. Гораздо громче. Но сказать, кто кричит, я уже не могу, поскольку гул постепенно перерастает в грохот. Это грохочет солнце.

– Рикки, – говорит Франциско, и я понимаю, что он прямо у меня за спиной. – Опусти это.

– Он убьет нас, Франциско.

– Опусти это, Рикки. Считаю до пяти. Или ты опустишь эту штуку, или я сам пристрелю тебя. Я не шучу.

Похоже, он и правда не шутит. Он искренне верит: этот грохот, это биение лопастей – все это Жизнь, а не Смерть.

– Раз, – начинает считать он.

– Решай сам, Наим. – Я вжимаюсь глазом в резинку прицела. – Скажи им правду. Прямо сейчас. Скажи им, что это за машина и что она собирается сделать с нами.

– Два.

Я включаю систему наведения. Басовые ноты вертолетного шума. Биение лопастей.

– Скажи им, Наим. Если они убьют меня, то погибнут все. Скажи им правду.

Солнце, сплошное и безжалостное, закрывает все небо. Только солнце и грохот.

– Три, – говорит Франциско, и внезапно я чувствую металл за левым ухом. Это может быть и ложка, но вряд ли.

– Да или нет, Наим? Тебе решать.

– Четыре.

Шум все ближе, все сильней. Такой же большой и сильный, как бьющее в глаза солнце.

– Убей его, – говорит Франциско.

Но только это не Франциско. Это Умре. И он не просто говорит – он вопит. Словно помешанный. Он рвет наручники, истекая кровью, крича, лягаясь, расшвыривая песок по всей крыше. Кажется, Франциско тоже орет на него, велит ему заткнуться, а Бернард с Латифой орут друг на друга – или на меня.

Да, кажется – но я не уверен. Просто все они вдруг куда-то исчезли. Растворились, оставив меня одного в очень тихом, спокойном мире.

Потому что теперь я вижу его.

Маленький, черный и быстрый. Это может быть и крошечный жучок, присевший на линзу прицела.

«Аспирант».

Ракеты «Гидра». Ракеты «Хеллфайер». 50-миллиметровые пушки. Четыреста миль в час.

И всего один шанс.

Он скоро выберет свои мишени. Кого ему бояться? Кучки сбрендивших террористов, палящих из автоматических винтовок? Да им в дверь сарая и то не попасть.