Юлиан Семенов - Петровка, 38. Огарева, 6. Противостояние (сборник)

– Ультиматум – не для меня, – не оборачиваясь, ответил мужчина.

– Эй! – снова крикнул Кротов. – Да стойте, я шуткой!

Спрыгнув, он поднял паспорт и побежал следом за мужчиной. Тот обернулся, усмехнувшись, достал из кармана пачку «Мальборо», протянул Кротову. Тот потянулся трясущимися руками к коробке.

– Вообще-то я не курю, – сказал он, – разве что после пережитого…

Сигарета никак не доставалась, он опустил глаза на пачку, и вдруг холод сковал его.

«Производство табачной фабрики “Ява” и объединения “Филипп Морис”», – успел прочитать Кротов и, не раздумывая, отбросив тело назад, он выстрелил в мужчину, в сердце ему выстрелил: тот обрушился на землю. Кротов вскинул пистолет, чтобы перещелкать тех, кто был возле машин, все сразу понял – игра, но выстрелить не успел, пуля пробила ему руку, пистолет выпал на землю.

…Костенко склонился над Тадавой:

– Ну что, дед? Больно?

– Снова вы правы, – ответил он, – даже как-то противно: я ведь поначалу не хотел кольчугу надевать.

– Мцыри, – усмехнулся Костенко. – А мне еще одного хоронить?

Он поднял простыню, увидел страшный, черный кровоподтек на груди Тадавы, разорванную кожу, простыню опустил, покачал головой, вздохнул.

– А что это вы меня «дедом» величаете? – спросил Тадава.

– Да так, – ответил Костенко. – «Дед» – хорошее слово, очень нравится мне, когда человека можно назвать «дедом».

Из госпиталя Костенко поехал в тюрьму. Кротова допрашивали бригадой. Костенко поблагодарил коллег, остался с Кротовым с глазу на глаз:

– Сейчас поедем в Москву, Милинко (фамилию Кротов ему – по разработанному плану – не называли еще). Самолет, как понимаю, переносите нормально?

– Вполне, – ответил тот. – Вы, я думаю, главный, так что протест вам можно заявить?

– По поводу чего?

– По поводу того, что до сих пор не вызван врач-психиатр? Я действовал под гипнозом… Главный, тот, кто виновен в моих неосознанных действиях, остался на свободе…

– Протест принято заявлять прокурору. А я сыщик… Я свою работу сделал… Как фамилия гипнотизера?

– Это я скажу работникам прокуратуры после того, как буду освидетельствован врачом-психиатром…

– Что ж… Это даже не протест – вполне законная просьба… Но я могу вам назвать фамилию «гипнотизера»… Его фамилия Кротов, Николай Иванович, – разве нет?!

…Через сорок два дня Костенко позвонил в Магаран, Жукову:

– Подполковник, привет вам, дорогой, и поздравления со звездочкой!

– Все равно в Москву не поеду, – ответил тот.

– Ну и не надо, – легко согласился Костенко. – Вы поезжайте к Журавлевой, к этой красавице Диане. Желательно, чтобы в это время ее муж был в вечерней смене. Сядьте к столу, облокотитесь, протяните правую руку, разожмите пальцы и скажите ей следующее: «Мадам, если вы сейчас же не положите сюда, в эту мою ладонь, самородок, я обещаю вам тяжкие времена…»

…Журавлева стала мертвенно-бледной, откинулась на спинку стула, хотела что-то ответить, но слова застряли в горле…

– Храните вне дома? – помог ей Жуков.

Она кивнула.

– Ну одевайтесь. Надо ж вам до прихода благоверного вернуться. Или он в курсе?

Женщина отрицательно покачала головой, а потом заплакала, но плакала она не по-женски – беспомощно, жалостливо, безысходно, – а как-то совершенно по-особому, очень рационально и зло…

1979 г.

Каплей ( сокр. ) – капитан-лейтенант.

«1-А» и «1-С» – подразделения армейской разведки.

ОКХ – генеральный штаб вермахта.

Крипо – уголовная полиция в нацистской Германии.