Владимир Востоков - Ошибка резидента

Марков.В европейских столицах у вас есть такие знакомые?

Надежда.Были. Не уверен, сохранились ли они до сих пор. Но в общем-то, по моим наблюдениям, этот контингент самый стабильный.

Марков.Расскажите подробно о них.

Надежда сообщает имена агентов, их особые приметы, дает краткие характеристики. Следуют названия городов, отелей, ресторанов, различных учреждений.

Марков.Хорошо, этот вопрос ясен. Скажите, у вас осталась семья, дети?

Надежда.Нет, это было совершенно невозможно. Здесь я нашел одну женщину, которую полюбил. У нее родился ребенок. Но вы же все знаете… (Следует долгая пауза.) Я могу задать вопрос?

Марков.Пожалуйста.

Надежда.Кто родился у Марии? Мальчик, девочка?

Марков.Мальчик.

Надежда.Как она его окрестила?

Марков.Александром. Вы что, верующий?

Надежда.Нет. Отец был верующий, в последние годы. Просто старый лексикон.

Марков.Вы действительно любите Марию?

Надежда.Да.

Марков.Мария была в курсе вашей разведывательной деятельности?

Надежда.Нет.

Марков.Помимо ее поездки в Москву, какие еще ваши задания она выполняла?

Надежда.Больше никаких.

Марков.Почему вы решили убить сестру Михаила Зарокова?

Надежда.Свидание с ней означало для меня провал.

Марков.Если бы я сейчас спросил вас: как же вы могли пойти на это, как у вас поднялась рука? — ваш знакомый Бекас сказал бы, что это больше похоже на проповедь из цикла «Не убий». Но все же — как?

Надежда.Я затрудняюсь… Надо было спасать свою жизнь… а при этом все средства хороши…

Марков.Ну ладно… (Пауза.) Сестра Зарокова жива-здорова.

Надежда.Что?! Что вы говорите?! (Пауза.) Не может быть!

Марков.Да. А ваш наемник, Терентьев, расстрелян по приговору суда, но не за то, что он ехал убивать сестру Зарокова. Его расстреляли за прежние дела, как государственного преступника. Полагаю, вам это небезынтересно знать.

А теперь скажите вот что: оговаривался ли при вашей засылке в Советский Союз такой вариант, что в случае угрозы неминуемого провала вы попросите центр организовать вашу переправу обратно за рубеж?

Надежда.Да, такой вариант рассматривался, но лишь как самый крайний случай. Мне прямо было сказано, что на это я могу рассчитывать лишь после того, как мое пребывание в Союзе принесет ощутимые плоды. Подразумевалось, что я буду жить здесь долго, не менее пяти лет.

Марков.Способы обратной переправы определялись?

Надежда.В общих чертах. Называли два — морем и через сухопутную границу на Кольском полуострове.

Марков.Вербовка агентов входила в ваши задачи?

Надежда.По мере надобности. Если это потребуется для достижения поставленных целей. (Пауза.) Разрешите еще вопрос?

Марков.Пожалуйста.

Надежда.Нельзя мне увидеться с Марией?

Марков.Будущее покажет.

Надежда.Может быть, мне позволят написать ей?

Марков.Напишите.

После памятной беседы в КГБ Алик Ступин резко переменил образ жизни и порвал все отношения с Кокой и прочими своими братьями по спекуляции. Он поступил на работу литсотрудником в многотиражку большого московского завода и начал пробовать себя в переводах с английского, которым владел довольно сносно. При воспоминаниях о тайном, пропитанном опасностью и иезуитством житье-бытье у него порою посасывало где-то в груди. Шальным, кружащим голову ветерком пробегала мысль: а не вернуть ли все? Но вспоминался разговор с усталым пожилым человеком там, на Дзержинке, ранним утром в не проветренном еще кабинете, и это сразу отрезвляло.

В новую свою жизнь из старой Алик перенес лишь любовь к новейшим магнитофонным записям, к коллекционированию этикеток от спичечных коробок, а также тесную дружбу с Юлей Фокиной, которая, он это знал, его обожает. О женитьбе они пока не говорили, но отношения их складывались таким образом, что они в любой момент могли пожениться. Юле было двадцать три, она только что окончила медицинский, но сумела каким-то образом избежать обязательного распределения и пока по настоянию родителей отдыхала от изнурительного учения в ожидании приличной вакансии в Москве. Впрочем, она была способным человеком, училась хорошо и не грешила особым легкомыслием. Одно только смущало Алика: она была знакомой престарелого Коки, он их и свел. Сама Юля объясняла знакомство с Кокой тем элементарным фактом, что жила с ним по соседству, на Большой Полянке, и, кроме всего прочего, говорила она, Кока же ей в дедушки годится. В конце концов Алик сумел подавить в себе зародыш ревности. Алику противны были даже косвенные напоминания о старом пройдохе, а Юля была самым прямым и живым напоминанием. Но Юля ему очень нравилась, и с этим он уже ничего не мог поделать.