Игорь Антошенко - Кино с президентом

Шагнув на последнюю ступень, Максим Ильич почувствовал, что чертовски устал, но не от подъема, а от навалившихся проблем. «Все, разрулю это дело и на покой, тогда поймет и простит», – клятвенно пообещал Кондратьев, прежде чем открыл дверь палаты. Увидев друга, он искренне улыбнулся:

– Что, бездельник, отдохнул? Медсестры у вас тут и впрямь одна краше другой. Пока шел по этажу, грешным делом подумал, а не прострелить ли ногу, чтобы под их присмотром месячишку поваляться.

– Смотри, чтобы от их присмотра в реанимацию с инфарктом не загреметь, аль забыл, сколько тебе годков, кот шелудивый. Не для них ли вырядился? – Богатов кивнул на генеральский китель.

– Это ты зря. Неспроста в народе говорят: «Седина в бороду – бес в ребро».

– Конечно, а бес в ребро, мозги из башки прочь.

– Саня, а зачем генералу мозги? – намекнул Кондратьев на старый армейский анекдот, и они вместе рассмеялись. – Ладно, шутки в сторону. Полежал, отдохнул, пора выходить на службу.

– Максим, у тебя и впрямь что-то с головой. Я уже полмесяца как за штатом, со дня на день будет приказ об увольнении.

– Приказ-то есть, только не об увольнении, а о присвоении. Вот копия, – Кондратьев достал из внутреннего кармана вчетверо сложенный лист бумаги и протянул Богатову.

Видя, как изменилось лицо друга, Максим Ильич понял, что Сане эта новость не в радость. Желая разрядить обстановку, еще раз нырнул в карман и извлек оттуда новенькие генеральские погоны с одной звездой.

– Почти как те первые, лейтенантские, помнишь, Саш? – спросил он с явной грустью в голосе. – Держи, заслужил. И вообще, не понимаю: вы чем-то недовольны, господин генерал?

– Раз уж так, то товарищ. Товарищем начал, товарищем и закончу, – в голосе Богатова зазвенел металл.

– Да не цепляйся к словам.

– Максим Ильич, … а что случилось?

«Вот и началось, – подумал Кондратьев, – сейчас будет допрос с пристрастием, не ляпнуть бы лишнего».

– Саша, что касается меня, я бы давно присвоил тебе генерала, кто-кто, а ты заслужил.

– Так ведь не присваивали и не присвоили бы. В чем же дело?

– Изменилась ситуация, причем в твою пользу.

– Максим Ильич! Хватит темнить.

– Да что ты зарядил: Максим Ильич, Максим Ильич, – взбеленился Кондратьев (он терпеть не мог, когда в неофициальной обстановке Богатов называл его по имени отчеству). – Янки что-то затевают, их агентура активизировалась не на шутку, лезут изо всех щелей, как тараканы.

– А вы их дихлофосом, хорошим, импортным, – не удержался, чтобы не съязвить, Богатов. – Я-то тут при чем?

– Похоже, ищут что-то, – Максим пропустил колкость друга мимо ушей, – а вот что, понять не можем.

– Тогда ясно, – почти серьезно произнес Сан Саныч, пряча лукавую улыбку в уголки глаз.

– Что тебе ясно?

– Раз не можете понять, что ищут, стало быть, вещь ненужная. А коль найдут и стащат задарма, так жаба ж замучает: без навару оно ж теперь никак.

– Нет, я с ним серьезно, а он шутить изволил.

– Какие шутки, Максим? Или берешься утверждать, что страну, которой присягали, не растащили по кускам?

– Да ну тебя, – Кондратьев махнул рукой, делая вид, что обиделся.

– Но дело-то, собственно говоря, не в этом.

– А в чем?

– Давайте-ка, господин генерал-лейтенант, прикинем, что мы имеем в сухом остатке, – продолжал язвить Богатов. – Противник готовит или уже начал проводить некую акцию или операцию, цель которой не ясна. Стало быть, каким боком она вывернется, никому не ведомо. Налицо полная некомпетентность компетентного органа, за которую кому-то придется отвечать. Нужен стрелочник. Но в данном случае майора или подполковника под паровоз не бросишь, требуется фигура посолиднее. Самим-то на рельсы ой как не хочется. И приходит ребятишкам мысль простая, но верная. А не взять ли строптивого полковника, почти пенсионера, нацепить на него генеральские лампасы и озадачить тем самым дельцем, возложив полную ответственность. Вывернется, повезло, а нет, так в тот момент, когда та самая птичка клюнет в известное место, ему под зад коленом, как не справившемуся с порученной работой. В итоге все свои целы, а строптивцу, вместо спокойного выхода на пенсию, увольнение по служебному несоответствию. А вдобавок прочим пример в назидание, чтобы не пытались, находясь в системе, жить не по ее законам. Премного благодарен барин за подарок, – Богатов с издевкой отвесил Кондратьеву земной поклон.

«Слава богу, пока не знает всей правды, – думал Кондратьев. – А то швырнул бы погоны мне в морду и был бы прав. Пока… Сколько продлится это “пока”? Во всяком случае, истина раскроется не раньше, чем он выйдет на службу и возьмется за дело, а там его уже ничто не остановит».