Не прошло и недели, как муллу доставили в очередную резиденцию лидера «Аль-Кайды». Усама не счел нужным объяснять причину долгого отлучения муллы, а сразу перешел к делу.
— Моему другу и верному помощнику пришла в голову блестящая идея, — говорил своим обычным тихим размеренным голосом Усама, указывая на Шамс-ад-Дина. — Скажу лишь одно, я лично заинтересован в осуществлении этой идеи, а в подробности он посвятит вас сам. Шамс-ад-Дин считает, что для осуществления этого непростого плана, ему необходим такой помощник, как вы, уважаемый мулла. Я одобряю его выбор. Да поможет вам Аллах!
Шамс-ад-Дин испытывал явную неловкость, когда они остались с Закиром наедине, и стал бормотать что-то несвязное по поводу того, что присвоил идею муллы себе единолично. Но Закир прервал эти излияния, заявив, что едло, которое они намерены осуществить намного важнее личных амбиций. Успокоенный Шамс, вздохнул с облегчением и предпочел немедленно перейти к обсуждению деталей «грандиозного плана», как он теперь стал его называть. «Предлагаю назвать Ашу операцию — «Бумеранг», напыщенно произнес Шамс-ад-Дин, и пояснил. Оружие, направленное против шейха, как бумеранг, вернется к нашим врагам». Закиру было не до названий и он легко согласился, не забыв поощрить Шамса комплиментом по поводу его прозорливости.
Когда Закир рассказал обо всем Инженеру и попросил его срочно передать это донесение в Центр, тот несколько даже опешил. «Это что же, выходит, что теперь Шамс-ад-Дин сам будет выполнять за нас нашу работу и уничтожать лагеря боевой подготовки? Да, такое могло прийти в голову только тебе».
— Не беспокойся, мой друг, мы без дела не останемся и себе найдем занятие по душе, — весело рассмеялся Закир.
Через несколько дней Инженер передал разведчику шифровку Центра, в которой было сказано, что сообщение агента Волка доведено до сведения высшего руководства страны, которое благодарит его за верность долгу.
Х Х Х
В те дни, когда представители западных стран делали в средствах массовой информации официальные заявления об успешном уничтожении того или иного лагеря боевиков Бин Ладена, Шамс-ад-Дин взял за правило приезжать к «своему уважаемому учителю», как он теперь неизменно называл муллу Закира. Тот, позабытый некогда мешочек с чаем, он оставил у муллы, периодически его пополняя и называя не иначе, как своим счастливым талисманом. В дом к Закиру он обычно приезжал в сопровождении охранников, которые следом вносили подносы с изысканным угощением. Шамс-ад-Дин отмечал теперь каждую успешную атаку на лагеря, как свой личный успех. Он и не вспоминал даже, как некогда терзался сомнениями по поводу гибели курсантов-террористов. Подготовка все новых и новых «бин ладенов», которыми он наводнил чуть не все провинции Афганистана, превратилась для него в непреодолимый азарт, своего рода увлечение, которому он отдавался всей душой. И никому, за исключением разве что всего нескольких человек, не было ведомо, что это воплощается в грозное возмездие дерзкая идея одного-единственного разведчика, чье нахождение во вражеском логове исчислялось уже чуть ли не тремя десятками лет.
А Закир, участвуя в этих веселых пирушках, лестью и похвалами стимулируя Шамс-ад-Дина на новые «подвиги», думал, кому первому из окружения Бин Ладена придет в голову мысль, что потери чрезмерно высоки и давно уже не адекватны той цели, ради которой приносятся в жертву люди, техника, да и сама, по большому счету, идея всемирного джихада.
Лишь один человек — Кямал-Коля был недоволен происходящим и Закир это недовольство вскоре заметил.
— Да пойми ты, — увещевал разведчик своего соратника. — Мы с тобой никогда в жизни не смогли бы сделать того, что делают сейчас целые армии. Но уничтожают-то лагеря и самих бандитов только благодаря нашей с тобой работе.
«Эх, едрен корень, кумекал бы ты на русском, сказал бы я тебе по-нашенски, что я думаю», бормотал при встречах Николай и добавлял при этом пару таких словечек, что Закиру стоило серьезных усилий, чтобы не рассмеяться и не подавать виду, что он все понял. Но даже ему не счел возможным разведчик раскрыться полностью и продемонстрировать свои знания русского языка.
Закир убеждал Николая, что именно теперь они должны все свои усилия направить на главную цель — Усаму Бин Ладлена, Усаму подлинного не подставного. А для этого следовало найти и завербовать людей самых разных — от водителей и поваров, до электронщиков и опытных взрывников. И тогда Кямал вызвался проникнуть в резиденцию шейха сам. Когда Закир исчерпал все аргументы, возражая против этого опасного и плохо продуманного плана, он сказал устало: «Тебя убьют».
Читать дальше