Олег Якубов - Убить Бин Ладена

В тот по-южному жаркий майский день, когда в советском городе Термезе праздновали вывод последнего подразделения советских солдат из Афганистана, мулла Закир Бин Нурлан сидел в темной кофейне на окраине Карачи. Здесь все было, как и много лет назад. Он хотел занять тот угловой столик, который некогда облюбовал геройски погибший Абу Нувас, но его уже занимали двое шумных мужчин, готовых во время игры в нарды вцепиться в глотки друг другу. Их показушная ссора не мешала Закиру, он просто не слышал громких криков. Не притронувшись к заказанному кофе, он пробыл здесь недолго, а после, добравшись до центра, стал, не спеша, прогуливаться по шумным улицам, отчего-то уверенный, что уж сегодня его точно разыщет связной.

Марк был в своем неизменном клетчатом пиджаке, но в многолюдном центре Карачи это в глаза не бросалось — идет себе фланирующий турист, глазеет по сторонам, подолгу останавливаясь у витрин магазинов. Увидев Закира, он закричал так громко и восторженно, что даже прохожие стали оборачиваться: «О, уважаемый мулла! Как я счастлив вас видеть. Ну надо же, какая неожиданная встреча! — восклицал он. — Такую встречу надо непременно отметить, Прошу вас, не отказывайтесь. Здесь поблизости есть дивная кофейня. Выпьем чудесного кофе, вспомним былые дни».

Шумный иностранец был настолько искренним в своей нежданной радости, что люди, слышавшие его восклицания, невольно заулыбались. Кофейня и впрямь была хороша, особенно тем, что народу здесь было битком.

— Как ты себя чувствуешь после ранения и контузии? — участливо поинтересовался куратор, едва они уселись за столик.

— Да я уже и думать об этом забыл, — беспечно отозвался Закир.

— Ну вот и славно. Работа тебе предстоит, как нам представляется, трудная, опасная и, видимо, достаточно долгая. Так что хорошее здоровье — фактор далеко не последний. Мы получили донесение о твоей последней встрече с шахом Максудом в Афганистане. Там есть одна деталь, которую ты упомянул вскользь, а нас интересуют, как ты сам понимаешь, даже самые мельчайшие подробности.

— Что ты имеешь в виду?

— Давай не будем забегать вперед, я прошу тебя сейчас во всех подробностях припомнить эту встречу, не пропуская никаких деталей, Кто был, где, о чем говорили, о чем умалчивали, какое настроение царило во время встречи. Одним словом, побольше деталей.

Закир сосредоточился, вспоминая ту, действительно не совсем обычную встречу. Он тогда еще был очень слаб после контузии, только-только невыносимые головные боли оставили его. Приехав проведать муллу в высокогорный кишлак, шах был явно чем-то озабочен, малоразговорчив и угрюм. Когда Закир вышел проводить его до машины, шах остановился, и, понизив голос, произнес: «У меня намечается одна очень важная встреча, мне хочется, чтобы вы на ней присутствовали. Здоровье вам позволит?..»

Через несколько дней он прислал за муллой машину. Они долго петляли по узким горным тропам, пока не заехали в какое-то селение, где у въезда дежурили вооруженные до зубов бойцы.

В просторной комнате на коврах сидели четверо мужчин. С одним из них, худым до изнеможденного вида, Заикр виделся лишь однажды — шах представил его тогда Усамой Бин Ладеном, остальных мулла знал достаточно хорошо. Во время обильного угощения о делах не говорили. Показавшийся Закиру во время первой встречи угрюмым, БинЛаден на сей раз был разговорчивее всех. К тому времени о нем в Афганистане ходили самые противоречивые слухи. Поговаривали, что именно он поставил на поток снабжение муджахиддинов свежими силами из арабских стран. Кое-кто из лидеров повстанческого движения склонен был афишировать Бин Ладена как некий символ «священной борьбы против неверных» — джихада. До разведчика доходили слухи, что в Пешаваре приезжий араб сначала открыл так называемый «Бейт-Уль-Ансар» — Дом исследователей, который по сути стал штабом для приезжающих в Афганистан волонтеров, а чуть позже — «Бюро службы джихада». Именно деятельность этого бюро, как сообщил в свое время Закир связному Галю, по различным сведениям, поощрялась администрацией США. По замыслу Вашингтона «Бюро» Бин Ладена должно было стать всемирным центром борьбы мусульман против Советского Союза.

Шах Максуд, поначалу отзывавшийся о Бин Ладене весьма комплиментарно и уважительно, вскоре изменил свое мнение о нем. Шах считал, что боевые подвиги Усамы сильно преувеличены. Он скептически отзывался о том, что у Усамы на первом месте все равно стоит бизнес. «Идеи идеями, а деньги деньгами», говаривал о Бин Ладене Максуд, не без оснований считавший Усаму всего лишь талантливым конъюнктурщиком. А предпринятая им в самом конце войны попытка штурма подконтрольного Наджибулле Джалал-Абада была абсолютно непродуманной и моментально захлебнулась. Шах тогда ругался последними словами, обвиняя саудовца в том, что он только людей загубил понапрасну, дабы прославиться самому дерзкой попыткой взять город.