Ян Флеминг - Бриллианты вечны. Из России с любовью. Доктор Ноу

— Джеймс, будь осторожен. Я не хочу потерять тебя.

Поцелуй ее был долгим, страстным и одновременно нежным, почти лишенным сексуальности.

Но стоило Бонду попытаться обнять ее и ответить на поцелуй, как она тут же вся напряглась и резким движением вырвалась из его рук.

Все еще придерживая рукой открытую дверь, она повернулась к нему, и глаза ее вновь зажглись.

— А теперь — проваливай, — крикнула она, захлопнула дверь изнутри и повернула ключ.

Большую часть воскресенья Джеймс Бонд провел в своем номере с кондиционером, не желая выходить из «Астора» на удушающую жару. К тому же он должен был составить длинную шифрограмму, получателем которой был глава лондонской фирмы «Юниверсал экспорт». Бонд использовал довольно распространенный метод шифровки, где ключевыми словами были шестой день недели и четвертое число восьмого месяца, то есть день составления донесения.

Бонд сообщал, что алмазная цепочка начиналась где-то рядом с Джеком Спэнгом, выступающим под именем Руфуса Сэя, а кончалась в руках у Серафимо Спэнга. Первоначальным пунктом служила контора «Тенистого», откуда камни поступали в «Бриллиантовый дом» для огранки и сбыта.

Бонд просил Лондон установить слежку за Руфусом Сэем, но предупреждал, что непосредственное руководство контрабандными операциями банды Спэнгов осуществляет некий «АВС», и что у Бонда нет о нем никаких сведений, если не считать, что он, возможно, живет в Лондоне. Видимо, только через него можно отыскать источник поступления алмазов в Африке.

Далее Бонд написал, что намерен приблизиться к Серафимо Спэнгу, используя для этого возможности ничего не подозревающей Тиффани Кейс, краткие данные о которой он также сообщил.

Он отправил телеграмму по телефону, через «Вестерн Юнион», принял уже четвертый за день душ и отправился в кафе «Вуазэн», где заказал два «мартини» с водкой, омлет и клубнику. За обедом он прочитал прогноз скачек в Саратоге. Фаворитами там назывались принадлежавшая некоему господину Уитни лошадь по кличке «Вновь впереди» и лошадь «Призыв к действию», хозяином которой был господин Уильям Вудвард Джейнр. О «Застенчивой улыбке» не упоминалось даже вскользь.

Затем Бонд вернулся в гостиницу и улегся спать.

В воскресенье, ровно в девять утра, к тому месту у ступеней гостиницы, где стоял рядом со своим чемоданом Бонд, подкатил черный «Студебеккер», с откидной крышей.

Как только Бонд закинул свой багаж на заднее сиденье и забрался в кабину, Лейтер потянул за какой-то рычаг, нажал какую-то кнопку и полотняная крыша медленно поднялась вертикально, а затем — собралась складками и опустилась в паз между задним сиденьем и багажником. Ловко манипулируя здоровой рукой и стальным крюком, Лейтер, переключая скорости, направил машину через Центральный парк.

— Ехать чуть больше трехсот двадцати километров, — сказал Лейтер, когда они выехали на Хадсоновскую магистраль. — Это почти сразу же за Хадсоном, на север, в штате Нью-Йорк, неподалеку от границы с Канадой. Поедем мы по таконикскому шоссе. Торопиться нам некуда, так что покатим, не торопясь. К тому же неохота платить штраф. Почти во всем штате Нью-Йорк нельзя ехать больше восьмидесяти километров в час, а полицейские там — злее не бывает. Впрочем, если понадобиться, я всегда смогу от них удрать. Они не штрафуют тех, кого не смогли догнать: стыдно признаваться в этом на суде.

— Но я слыхал, что полицейские машины могут свободно развивать скорость более 140 километров в час, — сказал Бонд, решив, что на старости лет его друг решил прихвастнуть. — Не думаю, что «Студебеккеры» типа твоего могут с ними тягаться.

Впереди был пустой и прямой отрезок дороги. Лейтер быстро посмотрел в боковое зеркало и резко переключил рычаг на вторую скорость, одновременно вдавив педаль газа в пол. Голова Бонда дернулась назад, и он почувствовал, как его вжимает в спинку сиденья. В недоумении он посмотрел на спидометр. Сто тридцать. Лейтер своим крюком опять переключил скорость. Машина неслась все быстрее. Сто сорок пять, сто пятьдесят, сто шестьдесят пять… Впереди показался мост и перекресток перед ним. Лейтер нажал на тормоз, рев мотора превратился в обычный ровный шум. Они уже ехали со скоростью всего девяносто километров в час, легко переходя повороты дороги.

Лейтер искоса взглянул на Бонда и ухмыльнулся.

— Могу выжать и двести, — гордо сказал он. — Недавно я за пять долларов проверил ее на скорость в Дайтон-бич. Даже на песке она показала 205 километров в час.