Н. Шпанов - Заговорщики. Перед расплатой

— Ты что–нибудь путаешь, — проговорил Джойс. — В истребительной части не могут бранить летчика за то, что он хорошо владеет машиной. Небось, парень выкинул что–нибудь неподходящее.

— Может быть. Однако здесь царит своя теория.

— Какая же?

— Командир считает, что от истребителя, в особенности от впервые попадающего на войну, требуется не только умение один на один драться с противником, а главное — умение прикрыть товарища…

— Кто же станет отрицать необходимость прикрывать товарища? Но как можно говорить, что для истребителя не является первейшим правилом боя бросаться на противника и бить его везде и всюду, во всяких условиях и в любом положении?.. — Джойс пожал плечами. — Нет, ты что–то путаешь, дорогая!

— А на той стороне много американцев, — вдруг сказала она. — Настоящие воздушные гангстеры… Сам увидишь в первом же бою.

Джойс смутился: ему не очень хотелось говорить Мэй, что хотя он и переучился на истребителя, но сюда приехал опять простым механиком.

— Теперь приходит так много американских трофеев, что я тут гораздо нужнее как механик.

— Да, но…

— Разве мне самому приятно торчать на земле, когда я мог бы летать? Но раз нужно — значит, нужно. Коммунисту было бы не к лицу спорить с китайским командованием. Именно потому, что оно китайское. И именно потому, что янки так отвратительно ведут себя в Китае, на той стороне. Нужно же показать китайцам, что в Штатах не одни гангстеры, — сказал Джойс, кладя руки на плечи Мэй. Но тут же поспешно сбросил их: у входа в лазарет послышались тяжелые шаги. В пещеру, прихрамывая, вошел летчик. Это был высокий, крепкий парень с широким лицом, почти черным от загара.

Джойс вышел и присел на земляной валик, окружающий вход в пещеру. До него доносилось каждое слово, произносимое в пещере. Летчик уверял, что нога у него уже "в полном порядке" и что он чувствует себя великолепно. Повидимому, Мэй тем временем осматривала ногу. Слышались ее отрывистые замечания: "Прошу вас, еще пошевелите ступней… пожалуйста, в эту сторону…" Потом воцарилось продолжительное молчание.

Наконец летчик нерешительно спросил:

— Позвольте узнать: все в порядке?.. Правда?

Мэй решительно отрезала:

— Летать нельзя.

— А мне, товарищ Кун, кажется, что летать можно! — сердито буркнул летчик.

— Вы понимаете больше меня?

— Извините, но нога моя, а не ваша, — вежливо возразил летчик.

— Но отвечаю за нее, извините, я, — решительно ответила Мэй. — И я говорю, товарищ Вэнь И: вы не полетите.

— А я, извините, полечу! — теряя терпение, сказал летчик.

— Вы меня удивляете, товарищ Вэнь И, — проговорила Мэй. — В носке летать нельзя, а обувь надеть вы не можете.

— Значит, в этом все дело?! — радостно воскликнул Вэнь И. — Так я через полчаса приду к вам обутый.

— И я тут же отправлю вас в тыл.

И тут Джойс услышал просительный голос Вэнь И:

— Имейте сердце, товарищ Кун.

— Летать с больной ногой нельзя.

— Уверяю вас: никто не заметит. У меня и с одной ногой Чану жарко станет!

Мэй рассмеялась:

— Прежде всего жарко станет нам с вами, когда командир Лао Кэ увидит, что вы с больной ногой лезете в самолет.

— Позвольте уверить вас: он не увидит.

Повидимому, спор надоел Мэй.

— Придется вам еще отдохнуть, — строго заключила она.

Через минуту Вэнь И, хромая и морщась от боли, проковылял мимо Джойса.

Мэй показалась у входа с полотенцем в руках и кивком головы указала вслед удаляющемуся летчику:

— Просто болезнь какая–то: боятся хоть один вылет пропустить.

— Истребитель действительно не девица, — с улыбкою сказал Джойс.

— А человек с пулевым ранением в пятку, по–моему, и не истребитель.

— Это, конечно, тоже верно, но если человек чувствует, что может вести машину…

— Это уж предоставь мне знать: может он вести машину или не может.

— В общем, видно, отличный народ, а вы его портите.

Мэй удивленно посмотрела на Джойса.

— Что ты сказал?

— Нежности! Парень хочет летать, значит летать может…

— Я делала и делаю то, что мне велит долг.

— Ты не фельдшерица где–нибудь в миссурийской воскресной школе для фермерских невест.

— Да, я военный врач. Я в боевой части Народно–освободительной армии, где каждый летчик на учете. Я это знаю не хуже, чем ты. Именно поэтому я обязана следить, чтобы каждый летчик был годен для работы, для боя.

Мэй в раздражении отвернулась и пошла в пещеру. Джойс нагнал ее и взял за руку.

— Не сердись, все обойдется… Я действительно не вправе вмешиваться, но летчик, с которым я приехал, на деле покажет, что вы тут не правы…