Таким образом, когда перфорация карточек, в три минуты обработанных электронными машинами, превратилась во всем понятные слова, генерал Черных мог доложить командованию, что в "фигах" он подозревает бомбы, а в "упаковке" — бомбардировщик. То, что за этими "фигами" должен следить именно командующий большой авиационной базой у границ СССР — Хажир, — вызывало тревогу.
Таков был результат незаметного визита к одной из парижских дам личного друга и коллеги генерала Ганса Хойхлера — господина Сеида Хажира. В службе, подчиненной генералу Черных, никто не назвал этот результат неожиданным или странным. Там всегда были готовы к самым удивительным и внезапным зигзагам человеческих путей и судеб. Заботились об одном: знать о них то, что нужно.
Генерал-лейтенанту Ивашину, теперь командиру авиационной дивизии в южном округе ПВО, трудно давался местный климат. Каждое посещение частей, расположенных в зоне обороны нефтяного района, было пыткой солнцем. Но вопреки советам врачей (а чего он не делал вопреки?) он летал, ездил, ходил без всякого ограничения, не задумываясь.
Плеши холмов, бурые, неприветливые, глядели со всех сторон, окруженные щетиной немытой дождями травы. Под короткими ударами знойного ветра стебли, ударяясь друг о друга, позванивали, как ржавая проволока. А над головой крыша из раскаленного до густой синевы воздуха. А бывает, затянет все наверху чем-то желтым, мутным. И опять: не воздух, а дно котла на костре. Не то что подставить непокрытую голову, а без плотных очков-консервов и глаз туда лучше не поднимать. Все это раздражало, держало нервы в накале.
Войдя на КП, Ивашин сразу успокоился. Помещение тонуло в приятной полутьме: вогнутый полуциркуль экрана, электронные машины; маленький амфитеатр стульев для офицеров штаба. По светящимся экранам с изображением карты погоды для всего округа двигались туманности циклонов, бежали легкие, как лебяжий пух, штрихи перистых облаков. Клубились темные пятна кучевых облаков. Где-то над отдаленным районом дождь дрожал сеточкой мельчайших штришков.
У стены тянулся ряд радиолокаторов, охватывавших территорию округа. Особняком стояли белые радиотелетайпы для приема сообщений от кораблей и самолетов радиолокационной службы.
Привычно обежав все это, взгляд Ивашина задержался на лампочке, засветившейся перед офицером связи. Округ вызывал генерала. Разговор был короток:
— Готовность номер два.
С этой минуты каждая точка в "хозяйстве" Ивашина представляла собой нечто вроде многоствольной митральезы со взведенным курком. Достаточно было Ивашину набрать диском своего телефона условное шестизначное число, чтобы курок сработал: в небо устремятся ракетоподобные машины.
***
Внимание генерала Ивашина было занято донесением кораблей радиолокационного дозора: в зону обзора локаторов вошли четыре самолета. Вертолеты ВНОС радировали: все четыре — польские "хеншели". Ивашин задумался: "Крусайдеры?! Гражданская авиация…"
Вертолеты радировали, что польские самолеты изменили направление: курс — 270. Идут с набором высоты. По-видимому, скоро Ивашин увидит их в поле своих локаторов. Действия поляков делались странными. У Ивашина мелькнуло подозрение: поляки ли? Он позвонил командующему: не попросить ли Москву снестись с Варшавой и выяснить причину такой активности на обычно малооживленной линии?
Под вращающимся лучом радиолокатора блеснули четыре точки. На палевом экране индикатора падали четыре зеленые капельки. Ивашин посмотрел на матовое стекло стены: четыре светляка шли под углом к границе, не пересекая ее.
Ивашин поспешно подошел к электронной машине. Одною из задач ее запоминающего устройства было хранить названия и данные нескольких тысяч самолетов: состоящих на вооружении всех стран мира, снятых с вооружения в последние десять лет и находящихся в стадии испытания и со дня на день могущих оказаться в строю. Через несколько секунд в руке Ивашина была карточка: "Хеншель-77" — гражданский вариант среднего стратегического бомбардировщика "дюсельдорф-дрей-цет". В транспортном варианте приобретен для гражданской авиации Польши. В варианте бомбардировщика состоит на вооружении стран — участниц УФРА.
Это и нужно Ивашину! Он быстро просмотрел технические данные: "Дюсельдорф", может нести восемь управляемых снарядов "серджент кадет" класса воздух — земля.
— Управляемый снаряд "серджент кадет"! — приказал он оператору и, получив из машины новую карточку, увидел, что при высоте полета "дюсельдорфа" в десять тысяч метров стрельба этим снарядом может производиться с дистанции в двести километров. При увеличении высоты увеличивается и дистанция стрельбы.
Читать дальше