Николай Шпанов - Ураган.Привидения,которые возвращаются

Парку не хотелось ехать в парламент. Но Лоуренс Ванденгейм так настойчиво напоминал ему об этом все два дня, проведенные Парком за городом в своей милой "хижине дяди Тома", что невозможно было отвертеться.

Все нутро Парка протестовало против поправки к конституции, наделяющей главу республики правом единолично, без санкции и ведома парламента, решать вопросы войны и мира. Но именно эту поправку предстояло протащить сегодня через парламент. Речь шла не о сданном в архив термине "объявления войны", а о фактическом праве начинать ее. Иначе поправка теряла смысл.

Как человек, достаточно изучивший вопросы ядерной войны, Парк ясно представлял, что означает такое право в руках одного человека. Одно слово могло превратить все в кровавый бедлам. От полюса до полюса. Одно слово! Нет, Парк решительно против… Он против? Как бы не так! Разве он не понимает, что проголосуй он против законопроекта и с ним как с политическим деятелем будет покончено навсегда? И все-таки голосовать за поправку он не станет. Не может. Никто и не узнает, голосовал он или нет. Только бы ему удержаться от возражений.

На морщинистом лице Парка появилась страдальческая мина. Чтобы отвлечься, он стал смотреть на государственный флаг за креслом спикера.

Итак, совместное заседание обеих палат. Закрытое заседание. Места для публики и прессы пусты. Так и должно быть. Прессе незачем раньше времени влезать в такие дела.

На трибуне — депутат Джайл. Парк скорчил гримасу: "Слизняк! А впрочем, разве сам я, Майкл Парк, не такой же "человек Ванденгейма", как этот Джайл? Всегда чей-то человек. Никогда сам по себе…"

Голос Джайла прервал его размышления:

— Господа! Есть на свете люди, которые верят, будто главной целью нашего поколения должен быть мир любой ценой.

Джайл сделал паузу и обвел взглядом полукружие зала. Тишина в зале становилась все ощутимей. Было слышно, как жестко хрустнула в рукаве Джайла крахмальная манжетка, когда он поднял руку и, указывая на потолок, туда, где на плафоне вот уже двести лет парил символ свободы — орел, воскликнул:

— Надеюсь, что под старым куполом этого дома нет людей, которым приходила бы в голову идея покупать мир по любой цене?! Мы нация предпринимателей и свободной инициативы. Мы умеем торговаться и не дадим ни одного лишнего гроша за химеру, которую называют миром всему миру. Мы знаем, что кроется за этой химерой: там — коммунизм. Коммунизм для нас не реальность. Это призрак. Так пусть он и бродит там, где нравятся призраки. Трудно представить себе тему более деликатную, чем та, где речь идет о войне современными средствами.

— Что вы имеете в виду, говоря о современных средствах войны, Джайл? Почему не сказать прямо: "ядерные средства"? — не удержавшись, с места крикнул Парк.

Джайл, не отвечая, поднял вопросительный взгляд на спикера.

Спикер был стар. Сорок лет он председательствует здесь. Видел и слышал многое. Мало что может его смутить.

— Депутат Джайл, продолжайте, — пробормотал он, — полагаю, что господь бог, которому мы вознесли молитву, открывая это собрание, вразумит вас, что говорить…

— Человечество получило в свое распоряжение средство самоуничтожения, — продолжал Джайл. — И как раз в тот момент, когда разногласия между двумя мирами стали глубже, чем когда бы то ни было. Мнение, будто прежние международные урегулирования были результатом разумных действий дипломатии — глупая иллюзия. — Джайл стукнул кулаком по пюпитру. — Мы стоим перед планомерным, продуманным продвижением Кремля. Становится все более ясно: наше противодействие этому продвижению может быть определено только ценой, которую мы согласны заплатить за то, чтобы сохранить свои позиции. — И, не ожидая, пока стихнет легкий шум, возвысил голос: — Мир любой ценой не для нас! И только тот, кто не верит в мужество и мощь нации, способной защитить себя, может ответить русским "да", когда они говорят: "Давайте разоружаться, бросим в мартены все, что у нас есть, кроме ружей и пистолетов, необходимых полиции". Допустим на миг, что мы на это пошли. Что случится в день, когда мы уничтожим свой последний авианосец, танк, пушку? Миллиард так называемых угнетенных, которым мы больше не сможем показать их место, потребуют того, что они считают свободой, независимостью, суверенитетом и невесть чем еще. Мы с нашими жалкими ружьями и пистолетами не сможем оказать поддержки ни одному лояльному правительству. Мы, призванные самим господом поддерживать порядок на земле, будем раздавлены миллиардом черных, коричневых, желтых безумцев, забывших господа бога и устремивших взоры к красному божеству коммунизма. — Джайл обвел собрание гневным взглядом. Словно в зале парламента сидели те самые черные, коричневые, желтые, которые должны его раздавить. — Международные полицейские силы? Может быть, это подойдет лет через пятьдесят нашим внукам. — Он криво усмехнулся. — Если они не будут дураками и сумеют к тому времени установить в мире достаточно твердый порядок. А пока можем положиться только на себя. Однако мощь и скорость современного оружия привели к тому, что малейшее промедление или ошибка в случае тревоги — и нашей традиционной неуязвимости конец. Могущество мирового коммунизма уменьшило наш традиционный резерв безопасности. — Джайл погрозил залу и внушительно произнес: — Наши предшественники, творцы нашей конституции, были правы, создавая триаду властей в нашей стране. Но политический опыт заставляет нас задать вопрос: выдерживает ли существующий порядок испытание временем? Выдерживает ли наша конституция? Не стало ли все это великолепной историей? Господа! — прокричал Джайл. — Мы с вами знаем: власть главы государства непрерывно возрастала с тех пор, как наша страна стала принимать участие в мировой политике. Мы гордимся тем, что руководители нашей политики стремятся расширить влияние нации на ход истории. С ролью нации растет и роль ее главы. Если в уравнение, выражающее нынешнее состояние мира, подставим знаки скорости и мощи оружия, загадку времени и тайну внезапности, то должны будем сказать: прошло время, когда интересы нации требовали решать вопросы войны и мира многолюдным, многоголосым и сложным механизмом, каким являются парламенты… — Джайл быстро пробежал взглядом по удивленным лицам депутатов. — Нужна новая формула: "Неограниченная власть человека, компетентного единолично решать вопросы войны и мира…" Мой вывод: мы должны внести поправку в нашу старую, добрую конституцию. Пусть комиссия конституционных вопросов данного собрания разработает проект…