Центр связи действовал на всю территорию страны. Он имел десять каналов с общей емкостью около двух тысяч слов в минуту.
В одном из убежищ под колпаком из плексигласа находился предмет, по размерам своим ничтожный в сравнении со всеми сооружениями, казематами, машинами и аппаратами, заполняющими "Пункт зеро". Днем и ночью колпак из плексигласа светился багровым светом неона. Даже в том случае, если бы весь "Пункт зеро", весь узел всех трех убежищ и даже весь континент вдруг погрузились в темноту, сияние неоновой трубки обеспечивалось самостоятельной батареей, работавшей только на эту трубку.
Предметом, так заботливо оберегаемым и освещаемым, был… телефон. Самый обыкновенный телефон. Единственным внешним отличием этого аппарата от сотен миллионов других являлось только то, что он был ярко-красный. Этот аппарат никогда не видел ни один журналист, но тем не менее он стяжал себе в печати славу "самого опасного телефона в мире". Его назначением было передать шесть условных цифр — сигнал, по которому поднимались в воздух бомбардировщики стратегической авиации и посылались на цели боевые ракеты дальнего действия — все, что в наши дни значит начало третьей мировой войны.
Парк миновал первый зал "Пункта зеро". Там не было ничего, кроме длинных диванов и развешанных по стенкам разноцветных термосов, похожих на огнетушители. За широкой дверью, на вид очень тяжелой, но поддавшейся легкому нажиму, открылся более просторный аппаратный зал. Он был наполнен легким гудением электронных машин, выстроившихся вдоль стен. Красные, зеленые, синие огоньки вспыхивали и гасли на их матовых досках. Словно машины переговаривались между собой.
Никто из офицеров не повернул головы к Парку и Макдейру. Может быть, потому, что шагов не было слышно на толстом нейлоновом ковре, застилавшем весь зал. За дверью находился главный зал командования. Его широкий амфитеатр утопал в мягком полумраке. Стены были заняты прозрачными экранами и огромной картой мира, вогнутой подобно экрану панорамного кинематографа. По требованию Макдейра офицер-диспетчер нажимом на клавиатуру, подобную клавиатуре органа, вызывал на боковых экранах уточняющие планшеты любого района карты в более крупном масштабе. Макдейр отдавал одно приказание за другим, словно ему доставляла особенное удовольствие возможность показать Парку свое могущество. Но это не было главным, ради чего Макдейр привел сюда своего бывшего командующего: ему не терпелось продемонстрировать Парку "Юнивак" — гордость "Пункта зеро", электронный "мозг" командования обороной страны.
Макдейр предложил Парку занять место в стеклянной будке, расположенной в самом верхнем ряду амфитеатра, — отсюда был виден весь зал и все три матовых экрана. Особенно отчетливо был виден средний экран, на котором в этот момент появилась контурная карта республики с прилегающими к ней тысячекилометровыми зонами чужих территорий.
— Сейчас мы посмотрим, на что он способен! — весело сказал Макдейр. Не хватало только, чтобы он от удовольствия стал еще потирать руки. — Вам, как гостю, Майкл, предоставляется определить основные данные игры: откуда появляется противник, что он собою представляет и время его появления. Впрочем, — тут же сам себя перебил Макдейр, — первые два данных известны: нападение происходит со стороны России, и производится оно атомоносцами, или даже еще лучше — самыми современными ракетами. Вам, Майкл, остается назвать время нападения. Ну-с?!
— Самое страшное в военном деле — самогипноз, — недовольно проворчал Парк. — А вы, господа, уже целиком в его власти. Чего же тогда стоит ваш кибернетический Наполеон!
Макдейр недоуменно смотрел на Парка, потом стал быстро называть исходные данные для военной игры: "противником" оставался Советский Союз.
То, что произошло дальше, было мало похоже на военные игры, какими их знал Парк. Проиграли два варианта: "внезапное нападение Советов" и "собственный упреждающий удар по жизненным центрам "противника" По крайней мере, так назвал этот второй вариант Макдейр, но Парк понял, что читается это совсем иначе: "внезапное нападение на жизненные центры стран Варшавского договора". По крайней мере такой вывод он сделал из всего, что происходило дальше.
В нижнем ярусе амфитеатра, вдоль стен с аппаратами и на главном экране засветились глазки оживших машин "Юнивака" Едва слышное щелканье механизмов, похожее на треск электрических искр; короткие звонки, когда из аппаратов выскакивали отработанные ими перфокарты с программой работы для других аппаратов, приказания Макдейра и короткие ответы офицеров-операторов — вот все, что происходило перед Парком. К тому же все это совершалось так быстро, что он не успевал следить за переменой обстановки и за ответами "Юнивака". Перед ним разыгрывались воображаемые сражения воздушных соединений, вычислялось движение трансконтинентальных ракет "противника" и происходило их условное уничтожение задолго до достижения ими целей; наносился сокрушительный бомбовый удар по наиболее важным центрам России и стран социалистического лагеря. И всякий раз, когда заканчивалась та или иная фаза этой воображаемой борьбы, Парк видел ухмыляющуюся физиономию Макдейра и слышал его довольные возгласы:
Читать дальше