Сергей Бортников - Право на убийство

— Если вытянете меня отсюда в течение недели — на сумму с тремя нулями… В «капусте», естественно.

Яков Михайлович ненадолго задумался. Видимо, прикидывал свою прибыль.

Впал в раздумья и ваш покорный слуга: «Что я, дурень, ляпнул, не подумавши?! Вдруг адвокат подсуетится и освободит меня уже завтра? Тогда крах всей затее! Нет, мне никак нельзя покидать камеру раньше Мисютина! Хотя… завтра пятница, затем два выходных. За это время я успею что-нибудь придумать…»

— Так на что вы жаловались? — Поровский вскочил со стула, намертво прикрученного к полу, и начал мерить шагами тусклый кабинет, мало чем отличающийся от тюремной камеры.

— На то, что содержат в одиночке…

— Насколько я знаю, эта проблема уже решена?

— Да. И на экспертизу.

— Чем она вас не удовлетворяет?

— Мне-то все равно, но вот суд она точно не устроит. Липа, дорогой Марк Борисович, стопроцентная липа!

Маленькие черные глазки Поровского расширились, уши навострились, он подобрался, как бы красноречиво говоря: «Я весь — внимание»; и я, не медля, удовлетворил любопытство своего защитника:

— Эксперты утверждают, что на пистолете обнаружили не только мои отпечатки, но и еще чьи-то.

— Правильно… Яков Михайлович считает, что это пальцы Изотова. В ближайшие дни его дактилоскопируют…

— Но почему-то в заключении ни слова не сказано о том, как они располагались! Вы сегодня же потребуете провести независимую экспертизу. Мои отпечатки найдут только на стволе — я за это отвечаю. А Изотова — на рукояти! Надеюсь, вам ясно, что я не мог никому угрожать оружием, направив ствол на себя!

— Здорово! Я восхищен вами, Кирилл Филиппович. Только, может, не будем сразу же ссориться с господином следователем, а? Он по отношению к вам никаких предубеждений не питает. Он, точно так же как мы с вами, отнюдь не стремится держать в тюрьме невинного человека. Здесь наши с ним задачи совпадают. Главное — установить истину! Смею вас заверить, сообща мы сделаем это! И очень, очень быстро!

Уж не от Перфильева ли он набрался таких старомодных словесных оборотов?

— Если вы считаете нужным — говорите Перфильеву.

— Так будет лучше. Уверяю вас, Яков Михайлович настоящий профессионал, и все будет сделано лучшим образом…

Я давно подозревал, что эта «сладкая парочка» работает в одной обойме. Поэтому, не раздумывая, дал согласие на ознакомление следователя с главным козырем своей защиты.

Впрочем, согласился бы я или нет, это все равно ничего бы не изменило. Хитрые глаза Поровского уже давно выказали его намерение немедленно бежать к следователю, чтобы поделиться ошеломляющей новостью: его подзащитный по главному пункту обвинения — невиновен, а главное, что совершенно убедительно сможет доказать это!

Тем лучше. Теперь им останется только подербанить между собой обещанную мною «штуку» и выпустить меня на волю!

…Чуть больше двадцати лет назад, в середине июля, у нас состоялся «малый дембель».

«Дипломной работой» стала операция по форсированию Балхаша с последующим минированием учебных кораблей, причаливших к южному берегу озера, и «уничтожением» боевой ракетной части, расположенной близ поселка Караой.

В напарники мне определили курсанта Чалого, хотя вряд ли это была настоящая фамилия. Скорее, прозвище. Я, например, числился курсантом Кривоносом, но друг к другу мы обращались не по званиям и не по фамилиям, а лишь по кличкам. Моя, соответственно, была Шнобель. Как и псевдоним, ее мне дали за длинный и слегка искривленный нос. Честно говоря, никто из нас не знал настоящих званий своих товарищей, поэтому никто не обижался, если сегодня ставили одного старшим в паре, а завтра — другого. Только спустя много лет мне удастся установить, что в нашем центре обучались даже выпускники военных училищ. Правда, в других группах…

Мы ушли под воду чуть восточнее райцентра Балхаш, привычно переплыли через озеро. Но подобраться к объектам минирования сразу не смогли. Суда надежно охранялись морской пехотой, все пространство вокруг них тщательно просвечивалось прожекторами. На мелководье нас легко могли обнаружить.

Как старший в паре, я должен был незамедлительно принять решение. Желательно — верное. И я решил пожертвовать напарником.

Вынырнув неподалеку от цели, Чалый сорвал с лица маску и стал размахивать руками, как тонущий. Несколько морских пехотинцев бросились к нему. Остальные ослабили бдительность, что позволило мне подобраться под днище и, спрятавшись за корпусом корабля, без риска наблюдать за происходящим на берегу.