Иван Цацулин - Опасные тропы

«Дорог каждый час. Операцию форсируйте всеми средствами. Скунса использовать только для помощи пану Юлиану».

Дорог каждый час! Сейчас это в одинаковой мере относилось и к Соколову – враги спешат, их надо немедленно обезвредить. Но кто они? Где? Что это за операция?

Где-то пока беспрепятственно орудует враг по кличке «пан Юлиан», и из-за кордона в помощь ему направлен Скунс – лазутчик, которого схватили в Красногорске. Скунс, конечно, тоже кличка, и довольно мерзкая, – так называется зверек, который водится в Северной Америке. В просторечии зверька этого обычно именуют вонючкой. Все это Соколов помнил еще с юношеских лет, когда с увлечением перечитывал богато иллюстрированные тома «Жизнь животных» Брэма.

Какое же конкретно было задание у пана Юлиана и Скунса? И почему последнего направили не непосредственно к агенту Юлиану, а к Патрику Смиту? Совершенно ясно, что дело тут вовсе не в том, чтобы передать шифрованную инструкцию, ее-то Смит наверняка давно получил, а в чем-то ином. В чем же? Ответ на все эти вопросы мог дать доставленный из Красногорска Скунс, но тот продолжал упорно молчать. Однако теперь, после того как шифр был раскрыт, положение изменилось. Всесторонне продумав материалы дела, полковник позвонил по внутреннему телефону и велел привести Макарова-Войцеховского на допрос.

– Пора кончать, Скунс, – сухо сказал полковник, как только арестованный опустился на стул. Агент наклонил голову и принялся рассматривать свои ногти: видимо, он хотел собраться с мыслями. Соколов спокойно продолжал:

– Молчанием вы только усугубили ваше положение. Вы ошибочно полагали, что для нас важнее всего установить вашу личность, выяснить ваше имя, но для нас это сейчас не имеет первостепенного значения, тем более, что имен вы, наверное, столько переменили на своем веку… Вряд ли и сами помните теперь, как вас звали в детстве… Для нас было важнее получить доказательства того, что вы являетесь агентом иностранной, или, как вы в Красногорске иронизировали, империалистической разведки, и пробрались в нашу страну как шпион. Мы с самого начала понимали, что это так, и взывали к вашему благоразумию, но вы молчали, почему-то не захотели воспользоваться шансом, который у вас был.

– Был… – почти беззвучно прошептал человек у стола.

– Да, был… – Соколов сделал на последнем слове ударение. – Теперь такого шанса у вас нет, мы установили не только вашу принадлежности к иностранной разведке, но и задание, с которым вас перебросили на нашу территорию. Для того, чтобы предать вас суду, нам уже не обязательны ваши признания. Вот и все, что я хотел сообщить вам. До суда можете отдыхать в камере. – Полковник взялся за телефонную трубку.

Скунс явно нервничал, даже вскочил на ноги.

– Я буду давать показания, – хрипло произнес он.

Полковник с усмешкой посмотрел на него.

– Слушаю вас. Уточните задание, с которым вы посланы к нам.

– Я не знаю задания. Верьте, я говорю правду!

– Много же времени потребовалось вам для того, чтобы дать мне столь ценное показание.

– Но это так – клянусь вам!

– Клятвы ваши – товар не ходовой. Сначала клялись, что вы Макаров, потом клятвенно же уверяли, что вы – Ян Войцеховский, сейчас… Мы зря только теряем время. Даю вам последнюю возможность облегчить вашу участь… Скажите, когда и где вы должны были встретиться со Смитом, прежде чем отправиться к пану Юлиану?

Скунс бросил на полковника удивленный взгляд.

– Вы и это знаете… – прошептал он упавшим голосом.

– Как видите, знаем.

– Пятого числа этого месяца на станции метро «Красные ворота». Если бы пятого свидание почему-либо не состоялось, то на следующий день, в два часа, в музее в Останкино. Ко мне должен был кто-то подойти.

– От Патрика Смита?

– Да. Что последовало бы дальше, не знаю. Я получил приказ добраться до Москвы – и только.

– Сегодня седьмое июня. – Соколов с ненавистью посмотрел на шпиона: так вот почему тот молчал, он спасал от провала Смита или кого-то из его людей, поджидавших Скунса вчера в Останкино.

– Затем вас связали бы с резидентом разведки паном Юлианом?

– Да. Но я даже рад, что мне не пришлось с ним работать.

– Почему же?

– Пан Юлиан – страшный человек. В разведке о нем ходят легенды… Он может уничтожить, убить за малейший промах, особенно если почувствует, что подчиненный ему агент попал под подозрение. Пан Юлиан коварен и хитер. – В голосе Скунса слышались профессиональное восхищение резидентом и страх перед ним.