Алекс Греков - Детективное агентство «Лом»

– Грандиозный план. Только, боюсь, эти и на острове достанут!

– Да… – вздохнул Вова. – Эти могут…

И мы уснули.

День премьеры неумолимо приближался. К последним прогонам подкатили все звезды. Завтра – генеральная… У меня начался легкий мандраж. Перед премьерой фильма было легче.

– Фигня, прорвемся!.. – сказал мне окрыленный Вова.

Ему-то легко! Звездам скандалы только на пользу. А пресса и критика обрушатся на меня…

Луи тоже был не в лучшей форме. Но этот успокаивал волнение любимым лекарством миллионеров: кокаином. Я по старой пионерской привычке решил провести профилактическую работу. Мафиози только рукой махнул:

– Все так делают…

Привезли эскизы афиш. Роскошно… Мне так понравилось, что я даже забыл про воспитательную работу. И снова кинулся к Луи с объятиями. Он опять засмущался.

– Дядя звонил… Сказал, что постарается быть на премьере…

Ну вот, еще и Ахмед мне разгон устроит…

Как всегда, не вовремя, позвонила маман:

– Слышала, ты там какую-то оргию затеваешь?.. Не стыдно?

– Представь себе – нет. Это – искусство…

– Где-то я уже это слышала. Ну, да ладно… Это, в конце концов, не мое дело.

Премьера… Черт бы всех побрал! Я с утра не в духе. Меня все раздражает. Вова и Луи ищут пятый угол. Молча. Как же: маэстро волнуется…

Вечер неумолимо приближается. Все! Это конец! Меня закидают тухлыми пищевыми продуктами!

Какие-то старые перечницы на подходах к залу стоят с плакатами: «Нет – порнографии!». Во дают! Такая наглость меня вдохновляет на подвиги. Я подхожу к самой активной старушенции:

– А вы уже сумели посмотреть спектакль до премьеры?..

– Я не смотрю порнографию! – гордо парирует бабушка в шляпке а-ля Жаклин Кеннеди образца ранних шестидесятых.

– А откуда вы знаете, что это порно?.. – не унимаюсь я.

– Если на сцене голые мужики – это порно!..

– А вы «Давида» Микеланджело видели?

– Давид Микеланджело? Это кто? Очередной мафиозный король?..

Да, с этой все ясно…

– Мистер, – подходит ко мне бравый полицейский, – вы нарушаете закон…

– ?..

– Они проводят вполне законный пикет…

– А я вполне законный режиссер этого безобразия. И что? Должен спокойно смотреть на их выходки?..

Он пожимает плечами.

– Закон одинаков для всех…

Вот она – пресловутая американская демократия в действии, которой нас так пугали коммунисты!

– А вы тоже считаете, что это безобразие? – не унимаюсь я, и начинаю приставать уже к полицейскому.

Тот явно смущается.

– Не знаю, я вообще-то плохо разбираюсь в искусстве.

– Ну, так посмотрите шоу, а потом говорите!

Опять смущаясь, он говорит:

– Но это слишком дорогое удовольствие…

Мне почему-то становится стыдно за свою агрессию, и вообще, за безобразное поведение, начиная с самого утра. Я достаю из кармана пригласительный.

– Вот, это билет на две персоны. Посмотрите сегодня, или в любой день, когда будет удобно. А потом обязательно скажете мне свое мнение. Всегда важно знать, что думает зритель!

И улыбнувшись всеми оставшимися зубами, я, наконец, возвращаюсь к Вове, который делает мне страшные глаза.

– Еще не хватало, чтобы тебя перед премьерой арестовали!

– Что ты, мы просто мило побеседовали…

Вова тяжело вздыхает – что с больного взять?..

Все. Последний звонок. Гаснет свет. Поехали…

– С богом, – тихо говорю я, стоя за кулисами. Так всегда говорила моя бабуся-атеистка перед выходом на сцену.

Кажется, я замечаю все недостатки. Нет, это определенно провал…

И вдруг… Точно не галлюцинация. Аплодисменты. Бурные. Зрители встают! Я кидаюсь на шею к Луи:

– Мы победили!

Он смущенно смотрит на меня:

– Это ты победил!

– Ага. Без тебя ничего бы не вышло!

– А без нас? – хором орут Грегори и Вова.

– Ну, без вас – само собой.

Суматоха за кулисами. Так и есть: Ахмед со свитой…

Он, улыбаясь, обнимает меня:

– Молодец! Я всегда в тебя верил!

И добавляет, шепотом, по-русски:

– Так их всех, мать дери!

Громко смеясь, мы обнимемся.

Антракт закончился. Я немного успокоился. Но еще все может быть.

И вот – финал. Снова аплодисменты. Снова бурные. Нет, это определенно не провал.

– Мистер Алекс? – подходит ко мне охранник. – Вас спрашивают…

– Позже, – отмахиваюсь я.

– Но говорят, очень срочно. От Эжена…

Это имя действует как динамит. Я срываюсь с места.

– Кто от Эжена? – ору у дверей.