Алистер Маклин - Темный крестоносец [Черный сорокопут Черный крестоносец]

Я сказал Хьюеллу:

— Порядок, держите ключ.

— Не так быстро, прогрохотал он. Сделал знак, чтобы ему спустили лифт, поднялся к открытой в обшивке ракеты дверце и забрал у меня ключ. Попробовал перевести рубильник взрывного устройства, убедился, что он перемещается ровно наполовину своего хода в сторону надписи «Заряжено», перевел его в положение «Не заряжено», кивнул, положил ключ в карман и спросил:— Скоро уже?

— Пара минут. Окончательная установка порядка включения зажигания, и можно закрывать.

Лифт поскользил вниз. Хьюелл сошел, и пока мы поднимались, я шепнул Харгривсу с Вильямсом: «Перестаньте записывать. Оба». Гул электродвигателя заглушил мои слова, а говорить не разжимая рта мне было совсем нетрудно: левая сторона рта настолько раздулась, что двигать губами было практически невозможно.

Я наклонился внутрь ракеты, зажав в руке шнурок, оторванный от оконной шторы. Привязать конец веревки к сердечнику соленоида можно было за десять секунд, но с моей трясущейся рукой, помутненным взором и плохой координацией я провозился добрых две минуты. Потом выпрямился и начал прикрывать дверь левой рукой, пока конец шпура скользил по пальцам правой. Когда между краем люка в обшивке и дверью осталась щель толщиной в четыре дюйма, я наклонился к ней ближе, и Хьюеллу снизу должно было показаться, что я пытаюсь руками с двух сторон повернуть ручку, которая плохо поддается. Трех секунд мне хватило на то, чтобы два с половиной раза обмотать свободный конец шнура вокруг внутренней ручки. Затем дверь была закрыта, ключ в замке повернулся, и дело сделано.

Первый, кто откроет эту дверь шире чем на четыре дюйма, с усилием, большим полутора фунтов, замкнет цепь взрывного устройства, и ракета разнесется на куски. А если при этом сдетонирует и твердое топливо, как того опасался доктор Фейрфилд, то на куски будет разнесено все в радиусе полумили. В любом случае мне хотелось, чтобы дверцу открывал лично Леклерк.

Лифт опустился вниз, и я тяжело ступил на землю. Через раскрытые ворота ангара увидел ученых и некоторых моряков, сидящих и лежащих на берегу. Вооруженный охранник вышагивал в полусотне ярдов от них.

— Даете возможность приговоренным последний раз погреться на солнышке? — спросил я Хьюелла.

— Ага. Все упаковано?

— Полный порядок.— Я кивнул в сторону группы. Можно и мне с ними? Я бы сам хотел немного подышать свежим воздухом и позагорать напоследок.

Шалить не будешь?

— Да как бы я смог пошалить, черт возьми? Разве я похож на человека, от которого можно ждать неприятностей?

— Бог свидетель, нет,— согласился он.— Можешь идти. Вы двое,— это Харгривсу и Вильямсу.— Босс хотел сравнить ваши записи.

Я спустился к берем у. Несколько китайцев устанавливали металлический футляр ракеты на тележки с помощью дюжины матросов, гнувших спины под дулами автоматов. Флек приставал к дальнему концу пристани. Его шхуна казалась еще грязнее, чем обычно. На пляже капитан Гриффитс сидел чуть в стороне от остальных. Я улегся на песок футах в шести от него, лицом вниз, подложив под голову правую руку. Чувствовал себя отвратительно, надо сказать.

Гриффитс затворил первым.

— Ну, Бентолл, как я понимаю, закончили подготовку второй ракеты для наших друзей? — Если он всегда будет говорить таким тоном, то вряд ли вызовет у кого-нибудь симпатию.

— Да, капитан Гриффитс, я снарядил ракету. Подстроил так, что первый, кто попытается открыть дверь в обшивке «Темного крестоносца», взорвет ракету к чертовой матери. Потому я так и старался с первой ракетой, что кроме второй ни одной не осталось. Кстати, они собираются пристрелить вас и всех остальных моряков на базе выстрелами в затылок, а мисс Хоупман подвергнуть пыткам. К сожалению, с случае с мисс Хоупман я опоздал помешать им.

Возникла томительная пауза. Интересно, смог ли он разобрать мое невразумительное бормотанье. Наконец он тихо сказал:

— Мне чертовски жаль, мой мальчик. Я себе ни за что этого не прощу.

— Велите двоим матросам установить наблюдение,— сказал я.— Скажите, чтобы предупредили нас, если Леклерк, Хьюелл или кто-нибудь из охранников подойдут ближе. После этого просто сидите неподвижно и смотрите на море. Говорите со мной как можно реже. Никто не должен видеть, что я с вами переговариваюсь.

Спустя пять минут я закончил рассказывать Гриффитсу все то, что планировал осуществить Леклерк после того, как они запустят «Темного крестоносца» в производство. Когда я закончил, он молчал почти минуту кряду.