Алистер Маклин - Темный крестоносец [Черный сорокопут Черный крестоносец]

— Только не надо меня винить, если она взорвется. Я тут всего-навсего электрик.

— Обсудим это позже, на более высоком уровне,— грустно пошутил он.— Каковы шансы, по-вашему?

— Доктор Фейрфилд считал, что все будет в порядке. Для меня этого достаточно. Остается надеяться, что вы не перепутали провода и ракета на спикирует нам прямо на головы.

— Не спикирует.— Ему хотелось говорить, так же как и остальным, потому что напряжение от вынужденного молчаливого ожидания перенести трудно.— Все проверено. Работало как часы. Наша последняя система инфракрасного наведения гарантирована от всяких глупостей. Ориентируется по звездам.

— Что-то я звезд не вижу. День на улице.

— Верно — терпеливо отозвался Фарли.— Но инфракрасный детектор звезды видит. Тепловое излучение. Подождите, и сами убедитесь. Пролетит тысячу миль и угодит в цель с отклонением всего в один ярд. В один ярд, говорю я вам.

— Вот как? Интересно, как можно будет зафиксировать отклонение в ярд посреди Тихого океана?

— Цель имеет размеры шесть на восемь футов,— великодушно пояснил он.— Магниевый плот. Когда ракета снова входит в плотные слои атмосферы, отключается звездная навигационная система и вступает в игру расположенный в носу ракеты инфракрасный почтовый голубок. Ракета ориентируется на источник теплового излучения. Скажем, на корабль. Точнее, на его трубы, которые излучают тепло. Но таким же источником может служить и горящий магниевый плот, очень мощный источник тепла. Он загорится по команде, переданной по радио с «Некара» за девяносто секунд до подлета ракеты. Она сама выберет наиболее активный источник теплового излучения.

— Будем надеяться, что «Некару» повезет. Трудно представить себе, что случится, если они запоздают с поджогом илота на полторы минуты.

— Не опоздают. Сигнал оповещения подается отсюда в тот момент, когда ракета стартует,— он замолчал.— Если она стартует, конечно. «Крестоносец» находится в полете ровно три с половиной минуты, так что у них, после получения оповещающего сигнала, есть две минуты в запасе.

Но я больше его не слушал. Леклерк, Хьюелл и последний из охранников скрылись за блокгаузом. Я посмотрел в сторону на блестящий песок пляжа и зеленые блики зеркально гладкой поверхности лагуны. И вдруг застыл, заметив корабль, входящий в проход между рифами, милях в четырех от берега. Оцепенение быстро прошло. Это был не какой-нибудь странствующий рыцарь на военном корабле, спешащий к нам на выручку, а доблестный морской волк, капитан Флек, спешащий на сбор своей дани. Харгривс упоминал, что его ждут сегодня днем. Я подумал о капитане Флеке и решил, что будь я на его месте, то развернул бы корабль и дунул что есть мочи в противоположном направлении, стараясь набрать как можно больше морских миль между собой и Леклерком. Но в этот момент капитану Флеку было неведомо то, о чем знал я, или мне так казалось, во всяком случае. Да, капитан Флек, тебя ожидает шок.

Я повернулся, услышав позвякивание колес тележек о рельсы. Два портальных крана, управляемых по радио, самостоятельно, как в сказке, откатывались в противоположных направлениях, убрав верхние упоры и оставив только выдвигающиеся по мере их удаления телескопические нижние штанги, поддерживающие «Крестоносца». Секунд десять до старта. А может, и того меньше. Никто больше не переговаривался. Не все люди привыкли подыскивать подходящую тему для светской беседы, когда жить остается, возможно, всего восемь секунд.

Загудели высокоскоростные моторы турбин вентиляторов в носу «Крестоносца». Две секунды до старта. Одна. Все как будто окаменели, полуприкрыв глаза в ожидании сокрушительного грохота, который поглотит все ощущения. Нижние упоры разошлись в стороны, раздался громоподобный хлопок, сменившийся гулом, и огромный, беснующийся огненный шар возник в основании «Крестоносца», полностью покрыв собой платформу. Медленно, невероятно медленно, «Крестоносец» оторвался от земли, увлекая за собой огненный шар. Ровный мощный гул все нарастал, увеличившись до ужасающих размеров, сокрушая своим громом барабанные перепонки, в то время как ярко-красный язык пламени длиной в пятьдесят футов проткнул насквозь огненный шар у основания ракеты и устремил «Темного крестоносца» ввысь. Он все еще поднимался медленно, удивительно медленно, казалось, что вот-вот опрокинется. Затем, на высоте в сто пятьдесят футов, раздался очередной громоподобный звук от подключившейся следующей партии топливных цилиндров, и «Крестоносец» удвоил скорость. На высоте в шестьсот футов раздался третий хлопок, и он начал ускоряться с фантастической быстротой. Поднявшись на пять-шесть тысяч футов, он резко наклонился и направился к юго-западу, по траектории, казавшейся практически параллельной поверхности моря, и через восемь секунд полностью скрылся из виду. Ничто не напоминало о его существовании, кроме едкого запаха сгоревшего топлива, почерневшей от копоти тележки на рельсах и толстого белого следа, пересекшего голубые небеса.