Алистер Маклин - Темный крестоносец [Черный сорокопут Черный крестоносец]

— Вы безумны.— Голос мой показался мне самому хриплым и глухим.— Вы совершенно безумны.

— Если бы мы все сделали, как я рассуждал, то, возможно, с вами пришлось бы согласиться. Хотя, в крайнем случае, к этому придется прибегнуть. Но это было бы неразумным и нежелательным. Мало того, что завеса радиоактивной пыли превратит северное полушарие в непривлекательное местечко на определенное время, нам бы хотелось торговать с этими двумя богатыми и влиятельными странами. Нет, нет, Бентолл, речь идет просто об угрозе. Более чем достаточно указать на саму возможность такого развития событий.

Американские и русские специалисты будут приглашены для подробного изучения данных «Крестоносца», вероятно, мы дадим ему другое название. После этого пустим слух, что дюжина кораблей заняла стратегические позиции и мы намерены в любой момент развязать войну, в которой две нации неминуемо уничтожат друг друга. Вот тогда мы и двинемся на Австралию.

Заметьте, что в таком случае возникнет исключительно интересная и деликатная ситуация. Какая-нибудь из двух держав может выступить против нас. Как только она это сделает, водородные бомбы посыплются на ее территорию. Допустим, на нас двинулась Америка. Бомбы уничтожают их ракетные базы и стратегические аэродромы ВВС. Но откуда взялись эти бомбы? От нас, потому что Америка выступила против нашей страны? Или из России, которая решила, что пришел благословенный долгожданный момент, чтобы покончить с Соединенными Штатами, не ожидая ответного удара, так как американцы не могут доказать, что бомбы летят именно из России. Возможно, ракеты выпущены с наших стратегических судов, о которых они наслышаны. Но заметьте следующее: поверят ли американцы в то, что водородные бомбы наших рук дело, или нет, им все равно придется предпринять массированную атаку на Советский Союз, ибо бомбы могли прилететь оттуда. А если так, то задержка с ответным ядерным ударом приведет к исчезновению США с лица земли. То же произойдет, с еще большей уверенностью, если мы выпустим ракеты по России. Что из этого следует прежде всего, Бентолл? То, что две сверхдержавы будут знать: стоит им выступить против пас, как они будут втянуты в опустошительную ядерную войну, которая уничтожит их самих. Никто из них даже пальцем не пошевелит против нас. Более того, они объединят свои усилия, чтобы помешать другим странам, вроде Британии или Франции, выступить против нас. Ну что, я опять нелогично рассуждаю?

— Вы сумасшедший,— повторил я.— Полностью, безнадежно сумасшедший.— Но слова словами, а убежденности в моем голосе не осталось. Он не был похож на сумасшедшего. Он говорил разумно. Безумие было то, о чем он говорил. Но это казалось безумным лишь потому, что звучало абсурдно. А звучало абсурдно из-за того гигантского, беспрецедентного по размаху и наглости шантажа и обмана, из-за невиданных по своим убийственным последствиям угроз, на которые опирался шантаж. В самих шантаже, обмане и угрозах нет ничего безумного, а когда что-то представляется нормальным на достаточно мелком уровне, элемент безумия не возникнет лишь оттого, что произошло умножение на большое число и ответственность пропорционально возросла до немыслимых размеров. Возможно, он вовсе не сумасшедший.

— Посмотрим, Бентолл, посмотрим.— Внешняя дверь блокгауза отворилась. Он повернулся и быстро выключил свет в комнате. Осталась гореть только слабая лампочка над пультом управления.

В полутьме появилась Мари, с нею Хьюелл. Она увидела меня, стоящего спиной к свету, улыбнулась, подалась вперед, но вдруг замерла, наткнувшись на протянутую трость Леклерка, преграждавшую ей путь.

— Простите, что побеспокоил вас, миссис Бентолл. Или лучше Мари Хоупман? Насколько мне известно, вы не замужем.

Мари одарила его таким взглядом, который мне ни за что не хотелось бы ощутить на себе, и промолчала.

— Смущение?—спросил Лсклсрк — Или просто нежелание нам помочь? Как в случае с Бентоллом. Отказывается помогать. Не соглашается подготовить к запуску «Темный крестоносец».

— Значит, ему не хочется этого делать, сказала Мари.

— Кто знает. Возможно, он еще пожалеет. Не хотите попробовать уговорить его, мисс Хоупман?

— Нет.

— Нет? Но мы можем попытаться убедить его посредством вас, если не вами лично.

— Зря теряете время, с презрением в голосе сказала она. Боюсь, вы нас плохо знаете. А мы друг с другом практически незнакомы. Я для него ничто, как и он для меня.