Александр Тамоников - Человек с двойным лицом [litres]

– Что случилось? – спросил Бойко.

– Здесь переждем. Надо немного выждать, в заданный район следует выйти в сумерках. Днем его не пройти.

– Это получается, рота драться будет, а мы – смотреть?

– По-моему, это уже обсуждалось. Людей в балку, старший лейтенант, оружие к бою, без моей команды никаких действий.

– Есть, товарищ майор.

– Выполняй.

Группа и отделение прикрытия устроились в балке, замаскировались, на вершине остались только Шелестов и Сосновский, которые видели поредевшую до двух взводов роту, поле, овраг, разрезающий его с запада на восток.

Капитан проговорил:

– Командир, технике через овраг не пройти. А если будут обходить, то у бойцов Дуганов появится возможность отбить фланговые атаки.

– Не думаю, что немцы станут изобретать колесо.

– Ты это о чем?

– Увидишь.

Прошло полтора часа, и вот мимо балки прогремели три танка Т-3. Они шли колонной, в десяти метрах от группы и отделения развернулись в линию и остановились.

– На огневую позицию вышли, – процедил Сосновский.

– Да, а к оврагу выходят мотоциклы, шесть машин, все с пулеметами. Правее от них три «Ханомага», у бронетранспортеров тоже пулеметы MG и до десяти человек десанта.

Шелестов перевел взгляд на бронетранспортеры. Из них высаживался десант, солдаты залегли на одной линии с машинами.

– Еще правее, с западного фланга – грузовики, – указал Сосновский.

– Вижу, три машины. В них по двадцать солдат – рота. Вот тебе и обход оврагом.

– Вижу офицеров, майора и гауптмана. Вон, у бронетранспортеров.

– Советуются.

Прогремели пулеметные очереди «Дегтярей». Майора бросило на землю, гауптман успел заскочить за броню. Тут же вся рота Дуганова открыла огонь. Он оказался эффективным и для немцев неожиданным. Бойцы били по фронту и правому флангу.

Шелестов видел, как наши положили пару десятков немцев у грузовиков, и еще с десяток – у бронетранспортеров. Возникшее было замешательство противника остановили танки. Они одновременно ударили из 37-миллиметровых пушек и пулеметов. Левый фланг роты был уничтожен. Открыли огонь и бронетранспортеры, и отошедшие немного назад четыре пулемета с мотоциклов. Справа в обход пошла пехота. И наша рота прекратила огонь.

К Шелестову и Сосновскому поднялся Бойко.

Майор повысил голос:

– Куда, старлей, какой приказ был?

– Не могу я там, в балке, товарищ майор. А что это наши молчат? Неужели всех побили?

– Молчи, коли пришел.

Дуганов был опытным офицером. Он приказал прекратить огонь на время массированного обстрела. Дождался, пока танки с пехотой и бронетранспортеры с десантом подошли вплотную к позициям.

В это время из бойцов второго взвода были назначены истребители танков. Они сделали связки гранат и краем леса выдвинулись навстречу Т-3. Когда расстояние достигло нескольких десятков метров, капитан передал команду – огонь! Бойцы бросились к танкам и стали метать гранаты, попадая под огонь пулеметов. Они погибли, но два Т-3 подорвали, третий быстро начал сдавать назад.

Пулеметы, собранные на правом фланге, ударили по команде и выбили больше половины немецкой роты. Бойцы Дуганова не жалели патронов. Они понимали, что это их последний бой. Когда боеприпасы закончились, с криками и матом красноармейцы бросились на фашистов с примкнутыми штыками. Завязалась рукопашная.

В этой кровавой схватке погибли все бойцы роты капитана Дуганова. Но и немцев уцелело не больше десятка. Пулеметы бронетранспортеров и мотоциклов еще минут десять поливали свинцом позиции роты. Наконец, огонь прекратился. Все закончилось в какие-то двадцать минут.

Старший лейтенант Бойко колотил кулаками по земле. В глазах стояли слезы.

Шелестов кивнул Сосновскому:

– В балку его, Миша. Пусть успокоится, но спирту не давать.

Капитан оттащил взводного в овраг.

Шелестов продолжал наблюдать за происходящим в двухстах метрах от его группы. Расчет майора был на то, что немцы не станут прочесывать местность дальше позиций погибшей роты. И расчет оправдался. Добив нескольких раненых, забрав трупы и своих раненых, немцы ушли за овраг. Туда же направился и единственный уцелевший танк. После небольшой задержки, моторизованная группа пошла на восток.

Вернулся Сосновский:

– Старлея привел в порядок. Наших хоронить будем?

Шелестов вздохнул:

– Надо бы, Миша, но нельзя. Выдадим себя.

– Что же, оставим ребят гнить?

– Немцы пришлют пленных или местных – похоронят всех в общей могиле. Им эпидемия в тылу не нужна.