Вячеслав Каликинский - Посол. Разорванный остров [publisher - 1С-Паблишинг]

Берг дотронулся серебряным набалдашником трости до плеча извозчика. Попросил:

– Любезный, мне нужно завернуть в какую-нибудь мастерскую, где срочно делают визитные карточки. Знаете такую? Ну и отлично, поехали!

Посланцы далёкой Японии понемногу привыкали к суматошной европейской жизни. По утрам, вместо того чтобы подкрепиться традиционной чашкой риса с кусочками рыбы и овощами, они порознь направлялись в ближайшую кофейню за углом. Съедали по два рогалика – правда, чрезвычайно свежих и аппетитных – через силу выпивали по большой чашке кофе со сливками. Потом Эномото и Уратаро отправлялись на прогулку – шли обычно на набережную, где часа полтора неподвижно сидели на скамейке, глядя на яркие блики солнца в волнах реки со странным названием Сена и почти при этом не разговаривали. Слушали крики чаек. Асикага Томео после памятной размолвки с Эномото в дороге старался как можно реже попадаться посланнику на глаза и почти не выходил из своей комнаты, не общаясь даже с Уратаро.

После прогулки японцы расходились по своим комнатам, а после полудня шли обедать в китайский ресторанчик, до которого приходилось добираться на фиакре едва ли не час. Пообедав, японцы обычно расставались – каждый шёл по своим делам. Эномото один раз посетил старого приятеля Жюля Брюне, потом нашёл салон знаменитого французского мастера-портного мсье Ворта, заказал у него мундир по присланным из Японии эскизам и ежедневно ходил к мэтру на чрезвычайно раздражающие его примерки.

После посещения салона Ворта Эномото нанимал фиакр и ехал кататься в один из многочисленных парков Парижа, и к вечеру возвращался домой. Чем в это время занимались лейтенанты – он не знал. По вечерам, велев прислуге вскипятить воду, Уратаро самолично заваривал традиционный японский чай и церемонно приглашал в общую гостиную сансея Эномото.

Когда японская дипломатическая делегация сменила гостиницу на съёмную квартиру, Уратаро сумел втолковать туповатому слуге, что ему нужен низенький столик. Такового в окрестных мебельных лавках, по уверениям слуги, не нашлось – пришлось покупать обыкновенный, европейский и укорачивать его ножки. Слуга отпилил их не слишком ровно, и под них всё время приходилось что-то подкладывать, чтобы чай не расплёскивался.

Пятый день в Париже начался для японцев как обычно. Только после кофейни, уже у порога дома, где путешественники снимали меблированную квартиру, Уратаро Сига придержал дверь, которую традиционно распахивал с поклоном перед Эномото.

– Сансей, вы не впервые в Европе, и, должно быть, уже научились различать одинаковые для нас лица варваров?

– Что вы хотите этим сказать, лейтенант?

– Я прошу вас, Эномото-сан, не торопясь повернуться ко мне. И, не привлекая внимания, поглядеть на человека в дверях лавки напротив…

Помедлив, Эномото повернулся к Уратаро, скользнул взглядом по зеленной лавке напротив. Как и всегда, приказчик раскладывал и перекладывал на лотках и ящиках выставленную перед лавочкой зелень и овощи, взбрызгивал свой нежный товар водой из кувшина.

Уратаро поднял трость, и, указывая её концом на конёк крыши дома, быстро заговорил:

– А теперь незаметно поглядите назад, ваше высокопревосходительство. Туда, откуда мы с вами только что пришли. Видите человека в коричневой одежде и с газетой в руке?

Эномото фыркнул:

– Только мне и забот, что разглядывать простолюдинов, лейтенант! Конечно, вижу – ну и что?

– Не глядите на него так пристально, сансей, прошу вас, – попросил Уратаро, делая вид, что по-прежнему разглядывает крыши домов напротив. – Это человек был в той же кофейне, что и мы, сидел неподалёку и старательно читал газету. Только верхняя часть одежды – я никак не запомню её европейское название – у него была не коричневой, а серой. Он вышел из кофейни вслед за нами, прошёл квартал, а потом, заскочив на мгновение в переулок, вышел оттуда уже в коричневой одежде…

– Сюртуке, – машинально отметил Эномото.

– Да, в сюртуке, спасибо. Я совершенно уверен, ваше высокопревосходительство, что именно этот человек вчера изображал приказчика в лавке напротив нашего дома, а в кофейню за нами ходил тот, что сейчас перекладывает овощи. Это шпионы, сансей! Они следят за нами с первого дня нашего приезда в Париж…

– Вы не слишком подозрительны, лейтенант? Может быть, решили поиграть в «невидимых» [26] «Теми, кто прячется» в Японии издавна называли лазутчиков, соглядатаев и наёмных убийц – ниндзя. Эти люди умели незаметно наблюдать, тихо подкрадываться, владели техникой убийства как голыми руками, так и самыми необычными порой предметами. ? Даже если так – вспомните, у нас в Японии за иностранцами тоже всегда наблюдали – кто из любопытства, кто из политических соображений. Разве не так?