Артур Таболов - Шпион

— В Штеглице, в американском секторе.

— Это усложняет. Тем более операция должна быть очень тщательно спланирована. Но не тяни. Чем быстрей Танк окажется в Москве, тем лучше.

— Товарищ генерал-полковник, разрешите доложить свои соображения?

— Какие у тебя могут быть соображения? Ну, говори.

— Можно, конечно, захватить Танка и вывезти в Москву. Но не правильнее ли сделать по-другому?

— По-другому, это как?

— Как с Гельмутом Греттрупом.

Гельмут Греттруп был немецким ракетчиком, начальником отдела по системам управления и метрологии в Пенемюнде, ближайшим сотрудником фон Брауна. Вместе со всеми в мае 1945 года он сдался американцам. Из Нордхаузена его перевезли в Витценхауз с группой специалистов, которых готовили к перемещению в США в рамках операции «Скрепка». Но за несколько дней до отъезда жена Гельмута Ирмгардт связалась с советскими специалистами, прибывшими в Германию для организации работ по изучению немецкой ракетной технологии, и попросила о встрече. Встреча состоялась на границе между американскими и советскими частями. Фрау Ирмгардт, высокая блондинка в светлом спортивном костюме, пришла на неё с сыном лет возьми. Объяснила: «Это на случай неприятностей. Скажу, что мы гуляли и заблудились». Она рассказала, что её мужа готовят к отправке в США, но она ехать туда решительно не желает. Они с мужем готовы выехать в Советский Союз, если русские гарантируют им безопасность, условия для работы и нормальную жизнь. Решать нужно было очень быстро. Наши связались с Серовым. Он согласился на условия немцев, иначе они оказались бы в США. Гельмута, Ирмгардт и двух их сыновей переправили в Москву, а оттуда — на остров Городомль на Селигере, вблизи города Осташков. Там, в специальном филиале ракетного НИИ, работало около четырёхсот специалистов, из них 177 немцев, профессоров, докторов наук и дипломированных инженеров, насильно вывезенных из Германии или, как Гельмут Греттруп, приехавших добровольно. Отдача от добровольцев была заметно выше, чем у работавших по принуждению.

Об этом человеке Токаев и напомнил Серову. Он рассуждал так: у Карла Танка была возможность уехать в США, он ею не воспользовался. Не исключено, что если советская сторона гарантирует ему безопасность и комфортные условия для работы, он согласится переехать в Советский Союз. А если попросить его выступить по московскому радио, мы получим ощутимый пропагандистский эффект.

Генерал-полковник Серов долго хмурился, покачивал головой, будто бы проигрывая одному ему известные варианты. Наконец, сказал:

— Убедил. Действуй. Но смотри, Токаев, если Танка упустишь, голову сниму! Ты понял?

— Так точно, товарищ генерал-полковник, — ответил Григорий.

Хиль позвонил через два дня и сообщил, что профессор Танк готов встретиться с подполковником Токаевым при условии, что он будет один и в штатском. Встреча, очень многое переменившая в сознании Григория Токаева, состоялась через неделю.

«Совершенно секретно. Заместителю директора МИ-5 Э. Брауну от майора Д.Хопкинса.

Сэр, докладываю о мероприятиях, связанных с проверкой перебежчика подполковника Токаева.

Во исполнение Вашего приказа я связался с оперативным управлением МИ-6 и передал следующие указания:

1. Дать задание нашей агентуре в России навести справки о семье подполковника Токаева — о его сестре Нине и двоюродном брате Темуре, проживающими в Москве, а также о его двоюродном брате Хагуди, проживающем в Нальчике, и о племяннике Харитоне, проживающем в Осетии в посёлке Мизур. Цель мероприятия — выяснить, не подвергались ли они репрессиям в связи с уходом подполковника Токаева на Запад.

2. Навести справки в московской Военно-воздушной академии имени Жуковского и узнать, не подвергались ли репрессиям сотрудники академии, работавшие или дружившие с Токаевым.

3. Дать указание агентуре в Берлине выяснить судьбу сотрудника СМЕРШа капитана Квашнина.

4. Встретиться с певицей ресторана «Кронпринц» Эльзой Рихтер и уточнить обстоятельства её знакомства с Токаевым.

Получена следующая информация:

Сестра Токаева Нина Александровна и её муж военнослужащий Клыков Михаил Ефимович по-прежнему проживают в Москве и никаким репрессиям не подвергались.

Информации о двоюродных братьях Токаева Темуре и Хагуди и о племяннике Харитоне получить не удалось.

После ноября 1947 года в Военно-воздушной академии имени Жуковского было арестовано два научных сотрудника, но были ли они друзьями Токаева, не установлено.