Гривадий Горпожакс: Антология советского детектива-14. Компиляция. Книги 1-11

Толик знал, что Санька любит приврать.

Но такого, что сказал сейчас Санька, кажется и не придумаешь…

Мальчишки, которым было по двенадцать с небольшим, дружили с первого класса. Толя высокий, худой, темноволосый, с пытливыми черными глазами, был на несколько месяцев старше друга. Но тот не признавал этого. И если поточнее разобраться, так скорее Толя был под влиянием рыжего с облупленным и конопатым носом Саньки.

Они только что ловили бычков, вода еще прохладная, и, чтобы согреться, ребята поднялись на скалу и устроились на теплых камнях. Под ними плескалось море, убегавшее густой синевой к горизонту, где сливалось с мягкой лазурью неба. Слева на берегу бухты раскинулся город, у пирсов, белевших умытым бетоном, стоят корабли пограничников. Справа берег моря скрыт скалой. Если забраться туда, то увидишь пионерский лагерь, куда вскоре поедут Толик и Санька, — зеленые островки, отрезанные от суши широкой полосой воды, а дальше синеют высокие сопки, они там подступают к самому берегу моря. Но на эту скалу ни Толик, ни Санька в последнее время не ходят. На это есть свои причины. Совсем недавно с этой скалы бросилась вниз и разбилась старшая сестра Сани.

Санька переполз по камню выше, где теплее, и лег на спину. Толик устроился рядом. Санька приподнялся на локте и, взглянув на друга, спокойно заметил:

— Я вчера булавку проглотил.

Толик открыл рот и сделал круглые глаза, от чего Санька прыснул.

— Железную?

— Деревянные не бывают булавки, — резонно ответил Санька, снова откидываясь на спину. — Ею раньше Надя юбку застегивала.

— Как это ты ее? — испуганно опросил Толик.

— Да я ее во рту держал, а отец как дверью хлопнет. Она дрык. И проглотилась. Я матери не говорил. Что ее расстраивать. А то, знаешь, опять слезы…

— А вдруг она там расстегнется? Головка заржавеет, ну и…

— Не-е. Не успеет заржаветь. Я шарики от подшипников глотал, так они не ржавеют.

— То шарики. Они же круглые. А тут булавка. Вот если бы ее за нитку привязать, так можно бы вытянуть.

— Что я знал? Не успел глазами хлопнуть, как она пошла. Только чувствую — холодная. Отец смотрит на меня и спрашивает: «Ты что глаза вытаращил?» Я говорю, что сами вытаращились, и думаю — сейчас бы икнуть, чтобы она обратно выскочила, да не икнулось.

Толик во все глаза смотрел на товарища. Нет, Санька на этот раз не врет. Если бы и придумал, так складно все равно не рассказал бы. Вот он, Толик, никогда булавок не глотал. Да и не то что булавок — и шариков. А он ведь постарше и в школе учится лучше… Толик отвернулся и стал смотреть на море. Где-то там, за голубой линией горизонта, его отец. Завтра должен вернуться. Может он что-нибудь расскажет интересного, тогда можно будет удивить Саньку. А то задается со своей булавкой!

Но Санька на этот раз не задавался. Вспомнив про булавку, он опять немного струсил. Все же острая. Вдруг расстегнется? Глядя на искрившееся на солнце море, он прислушивался — как там, в животе? Вроде пока все нормально.

— Мне папа подарил золотого краба с мичманки, — вспомнил Толик. — Только он уже позеленел от морской воды.

— А у меня тоже такой был. Я его на перочинку сменял.

Толик ничего не ответил, и Санька замолчал. Они стали снова рассматривать большой военный корабль, который утром пришел сюда. Таких кораблей Санька с Толиком еще не видели. Они с самого утра рассматривали его и налюбовались вдоволь, но оба так и не решили, как же он называется. Решили спросить у отца Толика, когда он вернется.

Толик неожиданно толкнул Саньку в бок и шепотом сказал:

— Смотри!

Санька проследил за его взглядам и увидел на скале, выше того места, где они лежали, человека, привалившегося к камню. Во рту его торчала дымившая папироса, и он почему-то еще и еще раз прикуривал, щелкая зажигалкой. Но подносил ее не к папиросе, а вроде бы к глазу.

— На корабль наводит, — шепотом отозвался Санька.

— Что наводит?

— Ну, зажигалку эту.

Санька осторожно соскользнул с камня и потянул за собой Толика. Они спрятались так, на всякий случай, и продолжали наблюдать. Но вот человек насторожился, посмотрел по сторонам из-за камня, который закрывал его сзади, и стал пробираться к площадке на скале, с которой упала сестра Сани.