Гийом Ру: «Америкашки»

– Я знаю... Напиши, что я получил сведения... достоверные... Стив Паттерсон находится в настоящее время на Корсике и я уехал на его поиски.

– Стив Паттерсон? Кто это еще такой?

– Я объясню тебе позже. Ты отнесешь эту докладную Патрону завтра утром... Когда я уже уеду.

– Если я правильно понимаю, я также должна заказать тебе билет на самолет? – спросила Симона, оставаясь по-прежнему примерной секретаршей.

– Пока еще нет. Прежде я попытаюсь организовать небольшой специальный полет на Корсику.

Говард набирал новый номер телефона:

– Алло! Могу я поговорить с инспектором Дебуром?.. Вы не знаете, где бы я мог его найти?.. Да, соедините меня с его кабинетом.

Вскоре он услышал на другом конце провода Рейналя.

– У меня есть чрезвычайно важное сообщение для господина Дебура.

– Я сожалею, но мне приказано не беспокоить его там, где он находится в настоящее время, – вежливо, но твердо ответил Рейналь.

– Не могли бы вы по крайней мере передать ему сообщение?

– Да, это я могу сделать...

– Тогда скажите ему, чтобы он позвонил мне на работу, как только будет возможно. Я буду на месте ждать его звонка. Это срочно!

Как только он положил трубку, Говард умоляюще посмотрел на Симону, сложив руки, как пудель, стоящий на задних лапах.

– Ты будешь ангелом, Симона, если сделаешь для меня фотокопию с досье Корнелла, я хотел бы взять ее с собой.

– Я закончу не раньше полуночи! – воскликнула Симона. – Ты знаешь, что там более трехсот страниц!

– Утешайся мыслью, что я закончу еще позже, потому что буду его читать, – проворчал Говард со стоическим смирением.

Приехав в Орли, Гордон и Мэнни заметили скопление людей возле телефонных кабинок. Они проложили себе путь сквозь толпу, но наткнулись на кордон жандармов, которые мрачно пытались оттеснить любопытных.

Были поставлены ширмы, за которыми суетились полицейские и фотографы с озабоченным и деловым видом.

– Что случилось? – спросил Гордон у зеваки, стоявшего рядом, пухлого и краснощекого провинциала. Он заметил значок на лацкане его костюма, на котором была надпись: "Съезд виноградарей Франции".

– Они нашли задушенную женщину в одной кабинке, – объяснил участник конгресса, с сильным бордосским акцентом.

– Она мертва?

– Еще как! Я видел ее еще до того, как они устроили все эти загородки, чтобы скрыть ее... На ней было колье с большим изумрудом. Честное слово, душили так сильно, что камень наполовину погрузился в шею!

Гордон и Мэнни молча переглянулись.

Мэнни, более эмоциональный, чем он это показывал, с трудом удерживал слезы. Гордон же реагировал по-другому. Его лицо окаменело, лишь губы едва заметно шевелились, будто он шептал слова молитвы.

– Смотри-ка! – воскликнула Симона. – Возможно, это тебя заинтересует. Новый листочек пополнил досье Корнелла... Это произошло позавчера. Наши службы добавили сюда телеграмму, посланную в прошлый четверг из Парижа в Феникс Марион Корнелл. Она просит поверенного продать свое имение в Аризоне и уволить всех слуг, выдав каждому жалованье и премию в размере трех месячных заработков.

– Я не знал, что жена Корнелла была в Париже...

– Подожди, пока я посмотрю...

Симона пролистала страницы досье с быстротой кассира, считающего банкноты:

– Она прилетела 30 июля самолетом компании Т.В.А., из Нью-Йорка.

– Что еще известно о ней?

– В досье ей посвящено около десяти страниц. Я сделаю с них фотокопии раньше, чем с остальных. Однако если память мне не изменяет, я могу тут же сделать для тебя резюме.

– Давай! – попросил Говард, с восхищением приготовившись слушать ее.

– Они поженились двенадцать лет назад, но с тех пор, как Корнелл в 1969 году покинул Соединенные Штаты, они живут почти отдельно. Она принесла ему приданное примерно в пять миллионов долларов, которое Корнелл должен быть увеличить по крайней мере раз в десять. Ей около сорока лет. У них нет детей. В последнее время она несколько раз ложилась в клинику, чтобы подлечить нервы, пьет мертвецки и более или менее уединенно живет в своем имении в Аризоне, том самом, я думаю, которое она только что продала. Ее единственные развлечения – потребление виски, длинные прогулки верхом по пустыне и... краткие наезды в Париж. Она часто туда приезжает, но никогда не предупреждает мужа об этом. Возможно, желая застать его во время супружеской измены? Во всяком случае, Корнелла, кажется, не привлекает слабый пол, и единственным недостатком, в котором можно его упрекнуть, является его неумеренное стремление уклониться от уплаты налогов. Возможно, учитывая, что Корнелл один приехал в Европу, она подозревает о существовании другой женщины в его жизни. Недостаток доказательств ничуть не мешает ей устраивать жестокие сцены ревности, и часто в присутствии посторонних. Понятно, что Корнелл, насколько возможно, избегает появляться с ней на людях. Как видишь, это прекрасный портрет той, кого называют истинной американской эксцентричной женщиной.