Десмонд Бэгли - Западня свободы

— Теперь рассмотрим нынешнее положение дел, — продолжал он с новым энтузиазмом. — Когда бандероль отправлена и попала в чрево почтовой службы, никто, даже сам Бог, не может ее выудить оттуда, пока она не окажется в пункте назначения. Почему? Да потому, что никто точно не знает, где она. Найти ее среди миллионов пакетов все равно, что искать в стоге сена — нет, не иголку даже, а соломинку определенного вида. Вы следите за моей мыслью?

Я кивнул.

— Все звучит логично.

— Вот именно, — сказал Макинтош. — Миссис Смит изучала эту проблему. Она у нас умница. Продолжайте, миссис Смит.

Секретарша заговорила ровным холодным голосом.

— Однажды служащие страховых компаний занялись подсчетом утерь почтовых отправлений и пришли к выводу, что, если принять некоторые меры предосторожности, на почту можно вполне положиться. Начать с того, что бандероли могут быть разных размеров — от спичечного коробка до чайного короба. На них можно наклеить различные ярлыки той или иной известной фирмы — чтобы скрыть содержимое. Самое же главное — анонимность адресата. Есть множество мест, ничего общего не имеющих с ювелирным делом, куда идут эти посылки с камнями, причем адреса постоянно меняются.

— Очень интересно, — заметил я. — Ну, и как нам расколоть эту систему?

Макинтош откинулся на спинку кресла и вновь сложил пальцы рук вместе.

— Представьте себе почтальона, идущего по улице. Зрелище обыденное. А он несет в сумке на сотню тысяч фунтов брильянтов и, самое интересное, не подозревает об этом, как и любой другой. Даже получатель, нетерпеливо ждущий эти брильянты, не может рассчитывать на то, что получит их в точно определенное время, несмотря на всю саморекламу почтового ведомства. Причем, заметьте, посылки отправляются обыкновенной почтой, никакой этой чепухи с заказными или, там, специальными уведомлениями нет. Иначе это дело легко будет раскусить.

Я сказал задумчиво:

— Похоже, что вы несколько приукрашиваете картину, ну да ладно, может, у вас есть что-нибудь на уме. Готов вам верить.

— Вы когда-нибудь фотографировали?

Я еле сдержался, чтобы не взорваться. Этот человек был просто мастером наводить тень на плетень. Вот таким же он был и в Иоганнесбурге: и двух минут не мог говорить, не увиливая куда-нибудь в сторону.

— Ну, случалось пару раз нажимать на кнопку, — ответил я сухо.

— Вы снимали на черно-белую или цветную?

— И то, и другое.

Макинтош был явно удовлетворен.

— Когда вы делаете цветные снимки, — я имею в виду слайды, — то, посылая пленку в проявку, что вы получаете обратно?

Я посмотрел на миссис Смит, ища у нее сочувствия.

— Как что? Кадры со снимками. — Я помолчал и добавил. — В рамочках.

— А еще что?

— Больше ничего.

Он вытянул вверх палец.

— О нет, еще кое-что. Вы получаете характерную желтую коробку, в которую эти штуки упакованы. Да, именно желтую. Если человек идет по улице и несет в руке такую коробку, вы посмотрите на него и скажете: «Ага, этот человек несет слайды, Кодак-хром».

Я внутренне напрягся. Макинтош, кажется, подбирался к сути дела.

— Ну ладно, — резко сказал он. — Объясню ситуацию. Мне известно, когда отсылается посылка с брильянтами. Мне известно, куда она отсылается — есть адрес. Самое главное, я знаю, как она будет выглядеть. Вы будете ждать в определенном месте, пока не появится почтальон с желтой коробкой, содержащей неоправленных камней на сумму сто двадцать тысяч фунтов. Ваша задача состоит в том, чтобы так или иначе отнять ее у него.

— Как это вы обо всем этом узнали? — спросил я с удивлением.

— Это не я, это миссис Смит. Вся операция придумана ею. Ей пришла в голову идея, она же произвела необходимые изыскания. А как она это сделала, вас не касается.

Я посмотрел на нее с новым интересом и увидел, что у нее зеленые глаза. В них светился какой-то огонек, а на губах мелькнула слегка ироническая усмешка, но тотчас исчезла.

— Пожалуйста, как можно меньше насилия, мистер Риарден, — серьезно сказала она.

— Да, — согласился Макинтош, — по возможности меньше. Ровно столько, чтобы без помех исчезнуть. Я не верю в насилие, знаете ли. Это вредит делу. Имейте это в виду.

— Но почтальон ведь не вручит посылку мне. Я должен буду вырвать ее у него, — возразил я.

Макинтош зловеще оскалился.

— Значит, это будет грабеж с применением насилия. В случае неудачи, вам повезет, если получите десять лет. Судьи ее Величества в таких делах поступают жестко, особенно когда речь идет о столь крупных суммах.