Димитр Пеев - Вероятность равна нулю

– Жми на педаль! Газуй! – задыхаясь, подгонял Петев шофера. – Он уже вырубился, пойми! Еще немного! Эх, не упустить бы!

Шофер так газовал, что на каждом повороте они рисковали опрокинуться в кювет. Когда взлетели на очередной холм, Петев скомандовал:

– Теперь потише! Где-то здесь, близко.

Шофер сбросил газ. Вскоре они заметили вдали одну-единственную машину, которая стояла на обочине с зажженными задними огнями.

При их приближении шофер вдруг выехал поперек шоссе, словно вознамерился его перегородить. В свете фар был отчетливо виден мужчина за рулем. Впечатление, что им хотели преградить путь, вскоре рассеялось. Стало ясно, что шофер хотел всего лишь развернуться. Огромный американский автомобиль с австралийским номером, который Петев тотчас записал.

– Посигналь ему – дескать, мы нервничаем. Пусть думает, что мы спешим, а он перегородил дорогу.

Шофер несколько раз просигналил. В ответ мужчина помахал приветливо рукой, как бы пытаясь извиниться. Развернувшись, он поехал затем в сторону города. Петев начал доклад по радиотелефону.

15 июля, вторник

Рано утром Ковачев собрал в кабинете Петева, Дейнова и Консулова.

– Передатчик находился в автомобиле марки «плимут», австралийский номер «АУС фау эм 46–57», – начал он. – Шофера зовут Дэвид Маклоренс, австралийский гражданин, пересекший нашу границу на рассвете 12 июля со стороны Греции через погранпункт Кула. Заметьте, в тот самый день, когда засекли первую шифровку. Вместе с Маклоренсом в машине приехала и Эдлайн Мелвилл, тоже австралийская гражданка. Сегодня оба они разместились в отеле «Интернациональ», в двух соседних номерах: 1305 и 1307…

– А это именно та самая машина? – поинтересовался Дейнов.

– Мы прибыли к запеленгованному месту ровно через минуту после прекращения сигналов, – доложил Петев. – И по пути не встретили ни единой машины. Со стороны Варны двигался капитан Консулов – он тоже никого не видел. Стало быть, сомнений нет. К тому же, заметив нас, Маклоренс сразу же смылся с запеленгованного места. Повторяю, сомневаться здесь бессмысленно.

– А этот… Маклоренс, – спросил Ковачев, – он что из себя представляет?

– Ему тридцать пять лет. Крупный, атлетически сложенный господин с немного флегматичным, я бы даже сказал, туповатым видом, – впервые отозвался Консулов (он проследил Маклоренса до самой гостиницы и имел возможность разглядеть его вблизи).

– Да это же явно Маман! – с энтузиазмом воскликнул Дейнов.

– Ну как же! Собственной персоной, – усмехнулся Консулов. – Стало быть, Маман? Вы, значит, тешите себя такими догадками? А я все же задался бы вопросом, с чего это он на своем австралийском рыдване прикатил к нам. То ли пляжей у них нет, то ли соблазнился обслугой «Балкантуриста»? И почему притащился именно из Австралии, а?..

– Хочу ознакомить всех с текстом ночной радиограммы, – счел нужным вмешаться Ковачев. – Она тоже на английском. Шифр идентичен, по этой части наши коллеги не встретили затруднений. Итак:

«ДОН БОНИФАЦИО СТАРЫЙ НИКТО И KOKO С ЖЕЛЕЗНЫМ ВОЛКОМ УЖЕ В ОТЕЛЯХ У НАС ЖДУ ПАРОЛЯ МАМАН».

– Значит, еще четыре персоны пожаловали, а пароля ждут уже шестеро. Приличная компания! Что же их сюда привело?

Размышления Дейнова были прерваны возгласом Ковачева:

– Погоди-погоди! Откуда их вдруг шестеро набралось?

– Ну… эти… Маклоренс и его возлюбленная, что из Австралии, – двое, старый Бонифацио – трое, Никто, Коко и Железный Волк… Шестеро!

– Значит, и Никто зачисляется в компашку? – спросил Консулов.

– И Никто, и Железный Волк, и Коко – все это псевдонимы…

– Достаточно, Дейнов, я понял. А вы, Консулов, что скажете?

– Похоже на розыгрыш, товарищ полковник. Особенно если иметь в виду этот элементарнейший шифр. Текст уж больно несерьезный. А дон Бонифацио сильно смахивает на дона Базилио.

– А на что смахивает «жду пароля»?

– Тоже с гнильцой товар. Слишком ясно и категорично.

– Да, но все же зашифровано, – возразил Ковачев.

– Зашифровано, но так, чтоб мы сразу все поняли. И этот легко опознанный автомобиль с передатчиком, и сам радист – все это или какой-то идиотизм, полная глупость, розыгрыш, или… серьезнейшее дело…

– Продолжайте, Консулов.

– Дон Бонифацио старый – это, несомненно, адрес. Бонифацио-старший – отец Бонифацио-младшего. Такое на Западе практикуется. Для меня по-настоящему загадочны Коко и Никто. Железный Волк вызывает ассоциации с техникой. Может быть, речь идет о какой-либо аппаратуре, уже установленной Коко в нескольких номерах гостиничного комплекса.