Стивен Хантер - Второй Саладин

– Джоанна…

– Пол, убирайся отсюда. Я ничем не могу тебе помочь, я не стану тебе помогать. Чему быть, того не миновать. Иншалла, все в руках Божьих. У курдов есть пословица: не дрогни, когда возмездие готово обрушиться на голову твоего врага.

Он поглядел на нее.

– Уходи, Пол, я страшно устала.

Он поднялся.

– И не смей больше пытаться увидеться со мной. Клянусь, я вызову полицию.

Чарди стоял перед ее домом. Было холодно. Он подумал, что за ним, наверное, следили. Через несколько минут и в самом деле подъехал фургон. Чарди перешел улицу и забрался внутрь.

– Как все прошло? – поинтересовался Ланахан.

– Ужасно, – ответил он, усаживаясь напротив юнца.

Фургон тронулся, и Чарди стал смотреть из окна на проносящиеся мимо уличные фонари и темные дома.

– Какого черта она из себя воображает? Думает, с ней в бирюльки играют, да? Ладно, если она отказалась нам помогать, мы ей такое устроим! Мы…

Чарди ухватил сопляка за плотные лацканы плаща и приложил о стенку фургона так, что его голова с силой ударилась о стекло.

– Эй, эй. – Кудесник из техотдела на переднем сиденье испуганно обернулся. – Спокойно, ребята.

Но Чарди придавил локтем горло парня и, пригвоздив к сиденью, велел тому придержать свой поганый язык. Потом отпустил жертву и выпрямился.

Парнишка ошеломленно потряс головой и осторожно потрогал горло. Расширенные глаза и дрожащие пальцы выдавали его страх, но этот страх обратился в ярость.

– Ты, скотина! – выплюнул он.

Чарди смотрел в темноту за окном.

В отель они вернулись в молчании. Была почти полночь. Чарди двинулся в бар и прикончил еще несколько порций пива. Потом принялся озираться по сторонам – в зале было довольно многолюдно – в поисках бугая поздоровее. Нашел и привязался к нему, нарываясь на драку. Но бугай оказался робкого десятка и поспешно скрылся, после чего люди стали держаться от Чарди на таком почтительном расстоянии, что он в конце концов решил отправиться спать.

Спал он плохо, все время думал о вертолетах.

Наутро его ни свет ни заря разбудил телефонный звонок. Он сонно заморгал, в сером полумраке разглядывая неубранную комнату. Голова раскалывалась, во рту стоял отвратительный привкус. Он снял трубку.

– Пол?

– Да?

В ее голосе слышался невысказанный вопрос, но он так и не прозвучал. Пол так стиснул трубку, что испугался, как бы не треснул пластик.

– Мне нужно с тобой увидеться, – сказала она.

– Зачем?

– Пол, сукин ты сын. И чего тебе не сиделось там у себя в Чикаго?

Он взглянул на свой «Ролекс» и обнаружил, что времени полвосьмого.

– Я не сомкнула глаз, – сказала она. – По-моему, я схожу с ума. В последнее время я сама не знаю что творю.

– Ради всего святого, вздремни немного. Потом встретимся где-нибудь в городе. На свежем воздухе.

– На реке. У лодочной станции. Неподалеку от Бойлстона. Спросишь у кого-нибудь, где это. В полдень.

– Я буду.

– Пол. Пожалуйста, приходи один. Без человечков в шинелях.

Улу Бег сидел рядом с черным мужчиной. Он убедился, что с черными проще всего. Всю дорогу от Эль-Пасо до Форт-Уэрта по бесконечной однообразной равнине он ехал с белым, который говорил, не умолкая. В речи его то и дело мелькали бесконечно далекие от Улу Бега понятия, смущавшие его: «Сперз», проценты по закладным, цены на бензин, «Ойлерз», [18] «Сперз» – баскетбольная команда НБА. «Ойлерз» – хоккейная команда НХЛ. Джонни Карсон, [19] Джонни Карсон – американский комедийный актер, звезда разговорного жанра. родительский комитет, прибрежные участки, лающие собаки. Он улыбался и усердно кивал все несколько часов путешествия, и когда наконец освободился, то обнаружил, что одеревенел, покрыт липкой испариной и весь дрожит.

Поэтому Улу Бег стал выбирать черных. Рядом с черным можно было сидеть часами и не услышать от него ни слова. Он просто тебя не замечал. Сидел, замкнувшись в ожесточенном молчании, погруженный в свою горечь. Что-то в них привлекало Улу Бега. Может, они были американскими курдами? Ведь, как и курды, то был многочисленный и красивый народ, настойчиво стремящийся сохранить свою самобытность. В них было достоинство и исламская неторопливость, которую он понимал. И они скептически относились к окружающей их Америке, он это чувствовал. Однако черные и не думали уходить в горы, чтобы бороться. Интересно почему? Может, это как-то связано с музыкой, звучавшей из громоздких приемников, которые они носили с собой повсюду.