Эльчин Гасанов - Вербовка

– Не хочу, – я отвернулся.

– А я у тебя хорошая фигура, парень, он гладил меня по спине.

Я промолчал, голова трещала. Я закрыл ладонями лицо. Вот я и стал педерастом! Вот я, сукин я сын, стал гомиком! Я испугался, застыдился, покачал головой.

Минуты через три, помнится, я стал собираться.

Он на ходу мне бросил:

– Ну что, будешь теперь выполнять наши поручения? – его лицо выражало торжество.

Я ничего не ответил, но прикинулся, будто что то обдумываю.

– Не думай, это не поможет – почти смеялся Вильгельм. Ну так что, подпишешь нам бумагу?

Мне на голову будто налили кипяток.

– Нет, – это был мой сухой ответ.

– …Х-мм… А если в газетах появится вот эта сцена, где я тебя ебу в жопу, и даю в рот? Тогда что? – он противно улыбался.

– Все равно, пошел ты в пизду! – огрызнулся я.

– Рустам, не рыпайся, это не серьезно. Ну что мне тебе сделать, как мне тебе еще помочь? Хочешь, я помогу тебе поехать в Турцию,

Анталью? Отдохнешь, позагораешь.

– Зачем?

– Погуляешь вдоволь. Хочешь даже, поедем вместе, снимем номер, кейф! Кейф до утра! И все за мой счет!, – продолжал он густым сочным басом, каким говорят ораторы.

– Нет!

– Это твой бесповоротный ответ?

– Да! Пошел на хуй!!!

Я наспех оделся и впопыхах выбрался из этой квартиры.

Прошла почти неделя, все было тихо.

Я опять гулял, отдыхал, работал. Внутренне ощущал, что мне уже хуже не будет. Вряд ли они напечатают в газетах гомосексуальную сцену.

Но я знал, что кино еще не закончилось. Главные серии впереди.

На последней встрече, Макс мне дал денег, 500 долларов.

Мне уже было все равно, я уже был потерян для себя.

– на, трать, это безвозмездно, промямлил Макс.

Я стал их тратить.

Ресторан 'Хьюстон', сауны, девушки, и все остальное. Осталось всего то 100 баксов.

Опять звонок на мобильник, покоя нет. Это Макс.

– Рустам, заезжай завтра в 8 вечера на сумгаитскую квартиру. Есть дело.

– Макс, вы что, опять меня ебать будете?

– А что, понравилось?

– Нет уж, извините! Хорошего понемножку.

– Да нет, слушай, никто тебя пальцем не тронет! С тобой хочет повидаться господин Очаков.

– А это кто?

– …О-оо!… Узнаешь при встрече.

Квартира в Сумгаите была напичкана жучками, это факт. Но русские очень мудро выбрали квартиру именно в Сумгаите, так как этот город не Баку, он чуть вдалеке, туда руки не доходят, а если и дойдут, то не так скоро.

Я пришел туда как положено, позвонил, мне открыл двери Макс.

В гостиной сидел тот самый Очаков.

Оправа, большой нос, желтая сорочка. Он привстал, протянул мне руку.

– Зовите меня товарищ Очаков, – говорит он мне, посмотрев на меня в упор своими маслеными глазами.

Голос чуть хрипловат, но четок, чист.

– Хорошо, – угрюмо отвечаю я.

Мы уселись напротив. С минуту стал разглядывать его. Хочу описать его как можно яснее. Физиономия у этого Очакова похожа на черта.

Будто отцом его был не мужчина, а сам черт с рогами. Такой, типичный обыватель в погонах из России.

Темноволосый, с длинными баками, явно видно, что скупец.

Поднявшись, он солидно покачиваясь, пробрался меж шифоньера и стола на кухню, через минуту вернулся.

Макс как и прежде ушел из квартиры. Мы с Очаковым остались наедине.

Закурил сигарету, обжигая себе палец, он сидел в позе обиженного человека, готового в любой момент решить все проблемы и закончить на этом.

На столе я заметил тарелку с зеленью: петрушка, лук, репа. Три большие селедки, отварная картошка, хрустальный графин с водкой.

Он налил, мы выпили.

– Рустам, перейдем к делу, Рустам…Вы же видите, мы нуждаемся в вас, вы нам нужны, а вы ломаетесь, как муха на стекле.

– Простите, г-н Очаков…а кто вы вообще? С кем простите, имею честь?

– Я работаю в Москве, старший офицер службы внешней разведки…Ну это не важно впрочем. Рустам, не надо вам мудрить, ей богу. Обещаю, все будет хорошо.

– А что вы обещаете?

– Вот послушайте. Хотели бы вы работать заграницей? В разведке, при посольстве.

– То есть как?

– А вот так. Молча и просто.

– Будучи КГБ – шником, как сейчас?

– Да!… А как же иначе?!

– Допустим, я сказал да. И как вы это сделаете?

– А это уже наше дело, милостивый Рустам.

Ты пойми, Рустам, любой человек страстно желает, чтоб его оценили по достоинству, чтоб отметили его значимость. В принципе, ради этого он и живет.

Вот ответь: что нужно человеку больше всего? Ну что? Здоровье, здоровье детей, власти, гарантий в загробном мире. Правильно? Так было всегда, даже в 1 веке до нашей эры. И так будет вечно.