– Вы хотите, чтобы шлюха возглавила монастырь?
Мы прислушались, и он снова перевел:
– Кто у нас достаточно велик, достаточно умен, достаточно храбр, достаточно предан, достаточно скромен?
Почему они не скажут: достаточно безумен, хватило бы этого.
– Так кто же? – настаивал я.
– Это называется тауба. Эта церемония называется тауба. Это значит покаяние.
– А кто кается? Что они сделали плохого? В чем каяться?
Некоторое время казалось, что он не слышал моего вопроса. У меня было ощущение, что я раздражаю его. А возможно, что его мысли, как и мои, были далеко отсюда. Он отхлебнул из фляжки.
– Им нужен мюрид, который знает суфистские каноны и получил религиозное образование, – ответил он наконец, глядя вниз по склону. – А это десять лет работы. Может быть, двадцать. В резидентурах КГБ этому не научишься. Это должен быть мастер медитации. Птица высокого полета. И первоклассный воин.
Голоса становились громче и переходили в крик. Исса стоял близко к центру круга. Пламя костра отразилось в его бородатой щеке, когда он повернулся к нам и подал сигнал. В нескольких шагах ниже нас за ним следил Магомед, на широкой спине которого черкеска собралась складками.
Другие голоса присоединились к голосу Иссы, выражая ему поддержку. Двое мюридов выбежали из круга и бросились к нам. Я слышал, как имя Магомеда стало повторяться, пока наконец все не стали распевать его. Оставив нас с Чечеевым, Магомед медленно двинулся навстречу мюридам.
Началась новая церемония. Магомед сидел в центре круга, где для него был расстелен ковер. Мужчины, старые и молодые, образовали вокруг него кольцо, с закрытыми глазами снова и снова в унисон распевая одно и то же слово. Мужчины в кольце хлопнули в ладоши и в такт пению стали медленно кружиться в танце.
– Сейчас что, говорит Магомед? – спросил я, потому что я мог поклясться, что слышал его голос, возвысившийся над хлопками в ладоши, над молитвой и над топаньем ног.
– Он призывает Божью милость на мучеников, – сказал Чечеев. – Он говорит им, что впереди еще много битв с русскими. И он чертовски прав.
Здесь, не сказав больше ни слова, он повернулся ко мне спиной, словно ему осточертела моя западная никчемность или своя, и направился вниз.
– Подождите! – крикнул я ему.
Но то ли он не слышал меня, то ли не хотел слышать, только он продолжал спускаться, не поворачивая головы.
С наступлением темноты ветер стих. Над горными вершинами засияли огромные белые звезды, вторя земным огням. Я приложил ладони рупором ко рту и снова крикнул:
– Подождите!
Но пение толпы снова стало таким громким, что он не смог бы услышать меня, даже если бы захотел. Еще минуту я постоял один, обращенный в ничто, ни во что не верящий. У меня не было мира, куда бы я мог вернуться, и не к кому было бежать, кроме меня самого. Рядом со мной лежал «Калашников». Закинув его за плечо, я поспешил вниз.
Merriman – по-английски «весельчак». – Здесь и далее прим. пер.
Герой одноименной пьесы Джеймса Барри, олицетворение вечного детства.
В англоязычных странах при представлении друг другу принято объяснять, как пишется имя. Фамилия Марджори пишется так же, как церковная скамья (pew).
Форин оффис – Обиходное название британского министерства иностранных дел и по делам Содружества.
Schloss – Замок, дворец (нем., искаж.).
Ноэль Ковард (1899–1973) – известный актер и писатель, автор популярных комедий.
Guel courage! – Какая отвага (фр.).
Мерримен говорит о так называемой «кембриджской пятерке», группе работавших на советскую разведку англичан-шпионов, во главе с Кимом Филби, намекая на гомосексуальную подоплеку их связи между собой.
Honeybrook – «медовый ручей».
Der Urgeist (нем., философ.) – первичный дух.
Der Mensch (нем.) – мужчина.
Тимберс – кроме вариации на тему имени Крэнмера, в английском языке это слово означает «черт побери».
Стон – мера веса, 1 стон равен 6,35 килограмма.
Инталия – резной камень с углубленным изображением.
Ante meridiem, post meridiem (лат.) – до полудня, пополудни.
Ich bin ein Ingush – Я – ингуш (нем.).
Пайд Пайпер – Пестрый Дудочник, герой поэмы Роберта Браунинга «Дудочник из Гаммельна».
Читать дальше