Михаил Прудников - Операция «Феникс»

Часы показывала четверть третьего ночи.

Рудник скрылся. Теперь Рублёв почти не сомневался, что Клиент знал о своём провале и потому был начеку. Знать он мог только от Матвеевой. Больше, неоткуда.

Пошёл лёгкий дождь, и ветровое стекло быстро покрылось рябью. Шофёр включил дворники, и они очертили гладкие призрачные полукруги. «Волга» стояла у тротуара. Хрипел динамик рации:

— Третий, доложите, как дела?

— Потеряли след, — ответил Рублёв. — Клиент скрылся прежде, чем мы успели его задержать.

— Какого чёрта! — прорычал Петраков в динамике. — Нужно было брать сразу. Где он был?

— В квартире Матвеевой. — Рублёв старался говорить спокойно.

— И в чём же дело?

— Не хотели привлекать внимание соседей… Ведь Матвеевой здесь жить. Хотели взять на улице.

— Хотели, хотели… Ваше предложение?

— Предлагаю объявить розыск. Далеко он уйти не может. Подключите милицию.

Динамик выключился. Рублёв достал платок и вытер вспотевшее лицо. Чёрт побери, как глупо всё получилось! Не избежать неприятных разговоров в управлении.

Несколько часов назад он получил сообщение из Могилёва от Максимова, которому удалось установить, что Рудник и разыскиваемый много лет органами госбезопасности Обухович одно и то же лицо. «Он был карателем, — передал Максимов. — Немедленно выписывайте ордер на арест».

Через несколько часов Рублёв с двумя сотрудниками выехал к Руднику. Но его дома не оказалось. Рублёв дал задание связаться с автобазой и посольством ГДР. И там Рудника не было. Они подождали у подъезда, но он не появлялся.

Рублёв назвал шофёру адрес Матвеевой. Не успели они остановиться у дома, где она жила, как из подъезда появился Рудник. Было уже темно, и Рублёв не сразу узнал его. Руднику стоявшая у обочины машина показалась подозрительной. И прежде чем Рублёв успел скомандовать сотрудникам, он исчез в подворотне соседнего дома. Они обшарили весь квартал, но Клиент успел оторваться от преследования. «На что он надеется? — зло думал Рублёв. — Куда он денется? Рано или поздно, а мы найдём его. Из-под земли достанем. Хочет продлить агонию…»

Приказав сотрудникам прекратить поиски, он лихорадочно размышлял, что делать дальше. Прежде всего, конечно, нужно было зайти к Матвеевой. Возможно, она знает, где может скрываться Рудник. Выслушав отповедь Петракова, Сергей Николаевич вышел из машины и отыскал квартиру Матвеевой.

На его неоднократные звонки никто не отозвался. Неужели Лидии Павловны нет дома? Но в таком случае, что здесь делать Руднику? Ещё и ещё раз нажимал Сергей Николаевич кнопку звонка, но за обитой дерматином дверью стояла тишина.

Рублёв толкнул дверь, она оказалась незапертой.

В темноте он с трудом нащупал выключатель. На тахте, укрытая клетчатым пледом, лежала Матвеева. Она никак не реагировала на свет. Лицо её было спокойным. «Неужели убита?» — подумал Рублёв. Но никаких следов ранений или насилия на лице видно не было. «Что же с ней случилось?»

Первое, что пришло в голову Рублёву: Клиент убил Лидию Павловну. Убил ненужного свидетеля. Возможно, она выдала себя.

Неужели Рудник рискнул пойти на «мокрое дело»? Если его подозрения верны, то, скорее всего, ото он, Рублёв, виноват в её смерти. Но какой смысл было Руднику убирать Лидию Павловну? Он не такой дурак, чтобы понять — дело его проиграно в любом случае. Если только из-за мести? В припадке бешенства?

Сергей Николаевич вызвал милицию. Не прошло и пяти минут, как в квартире появились двое: младший лейтенант и старшина.

Старшина легонько потряс Лидию Павловну за плечо. Она не пошевелилась. Потряс сильнее — снова никакой реакции. Милиционер взял руку, нащупал пульс, потом прислонился ухом к груди.

— Жива! — воскликнул он, повернув к вошедшим молодое удивлённое лицо. — Может, просто спит крепко.

И тут под ногами у Рублёва что-то мягко хрустнуло — таблетка! На столике он увидел ещё несколько штук.

— Врача! — приказал он одному из оперуполномоченных. — Срочно «скорую помощь»!

— Что с ней? — спросил милиционер.

— Снотворное! Она выпила снотворное! — почти крикнул Рублёв.

Комната сразу пришла в движение. Захлопали двери. Несколько человек побежало на улицу.

— Вот что, — спросил он топтавшуюся в прихожей дворничиху, низкорослую татарку в цветастом платке, — врач в доме есть? Живёт здесь какой-нибудь врач?

— Врач? — Она наморщила лоб. — Кажется, живёт.

— Где? В какой квартире?

— В тридцать пятой. Ксения Ивановна. В районной работает.