Михаил Прудников - Операция «Феникс»

Ганс Кушниц разработал целый план, который подробно рассматривал даже такие мелочи: что Рудник должен говорить в первый вечер знакомства, что в последующие дни, как ему, Руднику, при этом следует одеваться, что заказывать в ресторане и тому подобное. Вспоминая пункты инструкции, Рудник усмехался: стоило такой огород городить, хотя всех и делов-то познакомиться с бабой. Будто ему впервой! Может обойтись и без ихней науки. Но, видать, так уж у них там принято. Рудник не стал спорить с Кушницем: если им так нравится — пожалуйста.

Рудник каждый вечер около шести часов подворачивал к высокому сероватому зданию с мраморным цоколем и зашторенными окнами. В начале седьмого высокие тяжёлые двери из морского дуба распахивались: из них выплёскивался густой, гомонящий, торопливый человеческий поток. Он тёк по асфальтированной аллее между шеренгами лип, затем дробился на ручьи и ручейки и, словно у каменистого порога, бурлил у троллейбусной остановки.

Рудник ставил машину у обочины, не напротив института, а за квартал от него, и, поигрывая ключами от машины, шёл к троллейбусной остановке, всматриваясь в лица людей. Они с Кушницем решили единодушно: она должна быть не очень молода, безусловно, одинока и, желательно, недурна собой.

— Вы должны сказать, — наставлял Кушниц, — что это ваша личная машина. Женщины в возрасте обычно любят солидных людей.

— Ну а вдруг она меня уличит? Насчёт машины?

— Что значит уличит? Искусство обманывать есть альфа и омега нашего ремесла. Уличит! — фыркнул Кушниц. — За то вам и деньги платят, чтобы не уличили…

Рудник обиделся. Сердито посмотрел на своего собеседника: этот пижон из-за кордона его раздражал своим апломбом. Но всё же смолчал. Единственно, чему он обучился в жизни, — покоряться тем, кто выше рангом и сильнее.

К зданию института он подъезжал много раз, пока не остановил свой выбор на женщине, которая соответствовала избранному ими типу. Ей было под сорок, невысокого роста, в платье, усеянном крупными ромашками, в белых босоножках, аккуратно причёсанная, будто бы только от парикмахера. «Так тщательно в этом возрасте следят за собой только одинокие женщины», — отметил про себя Рудник. На её лице не было той будничной озабоченности, которую он читал на лицах многих».

Обычно она садилась в троллейбус и тут же раскрывала книгу. И Рудник представлял себе, как приходит она в свою однокомнатную квартиру, готовит нехитрый ужин (небось на ночь пьёт кефир) и усаживается в кресло перед телевизором. Возможно, часами судачит по телефону. Наверняка была замужем и хотела бы выйти ещё раз, но боится нарушить привычный уют и размеренность быта.

Но в этот вечер она торопилась. Металась в поисках такси. Рудник кинулся к машине и быстро, как только мог, притормозил у обочины рядом с ней.

— Вам куда? — Он постарался, чтобы его голос звучал безразлично.

— В Тушино. Я заплачу, — сразу же добавила она, явно боясь, что он откажется ехать так далеко.

— Надо же, — усмехнулся Рудник, — нам по пути. — Он открыл дверцу заднего сиденья.

Рудник вёл машину как бог. По дороге выяснилось, что едет она в гости, на новоселье к подруге, что сама живёт в центре, что она просто не представляет, как можно жить в таком отдалённом районе.

Когда Рудник, высаживая её, предложил встретиться, она смутилась и ответила категорическим отказом. Это его не обескуражило. Ромашку, как условно он называл эту женщину, необходимо было приручить.

Теперь Рудник почти каждый вечер подъезжал к институту, отыскивал в толпе знакомую, аккуратную фигуру. Ромашка всякий раз удивлялась его появлению и смущалась. Однако она с явным удовольствием садилась в «Волгу». Он подбрасывал её к дому. Ему не нужно было даже навязываться с расспросами: она охотно рассказывала о себе, что была замужем, давно разошлась, детей нет. Работает «в ящике» старшей лаборанткой.

— Работа и дом. Вот и вся жизнь. Разве иногда выберешься в гости к родственникам или подружкам. Поболтаешь, душу отведёшь, вроде какое-то разнообразие.

— Такая женщина — и одна? Не верю. Куда же смотрят мужчины?

— Только не в мою сторону, — рассмеялась она, явно польщённая.

Он пригласил её в ресторан. Она охотно приняла приглашение.

В ресторане «Прага» Рудник изображал щедрого поклонника. Стол украшали чёрная икра, коньяк и шампанское. Солидная сумма счёта произвела на неё сильное впечатление.

— А вы, оказывается, мот, — заметила она шутливо. И Рудник услышал интонацию женщины, привыкшей считать каждую копейку своей небольшой зарплаты.