Чингиз Абдуллаев - Атрибут власти

Дзевоньский согласно кивнул.

— И еще, — добавил Гейтлер, — уже сейчас ясно, что Гельван больше не должен приезжать сюда каждый день. Его визиты, в конце концов, вызовут подозрение у наших охранников. Ежедневное появление на нашей даче слишком заметно. И без домработницы мы утонем в грязи. Неужели вы не можете никого вызвать? Нужно найти какую-нибудь женщину. Человека, которого вы давно знаете и которому верите. Она будет носить еду нашему пленнику и иногда убирать у нас в комнатах. Не забывайте, что вскоре Карл понадобится нам совсем в другом месте.

— Я подумаю, — кивнул Дзевоньский, — а если никого не найдем, будем сами по очереди спускаться в этот подвал.

— Не смешно, — зло бросил Гейтлер, выходя из комнаты.

Когда Карл вернулся, его шеф был в состоянии тихой ярости. Он был готов задушить своего помощника собственным руками. Гельвану пришлось выслушать все, что думает генерал о его умственных и организаторских способностях. Успокоившись, Дзевоньский приказал найти Светлану и провести эту ночь с ней. А группе захвата утром отправиться на Большую Якиманку и ждать у дома несчастной молодой женщины.

Гельван спустил очередную порцию еды и воды в подвал, после чего сразу уехал. Дзевоньский еще долго сидел один, размышляя о случившемся. Затем поднялся на второй этаж, постучал в дверь комнаты Гейтлера.

— Войдите, — разрешил тот.

Дзевоньский вошел. Гейтлер сидел на стуле и читал книгу. Увидев генерала, он отложил ее.

— Я давно хочу вас спросить, — Дзевоньский подошел ближе, — вы сами-то верите в успех нашей операции?

— Я вам уже много раз говорил. Если бы не верил, ни за что не согласился бы сидеть тут вместе с вами. Или вы думаете, что проживание с вами в одном доме я рассматриваю как награду?

— Не шутите. Я хочу знать, какой запасной вариант вы предусмотрели?

— Не нужно об этом говорить. Мы пока не опробовали основной. Не нужно торопиться, пан Юндзилл.

— Не называйте меня так! — не выдержал Дзевоньский. — Мы же одни, и здесь нет подслушивающих устройств. Я достал вам три паспорта. Один чистый и два заполнены на разные фамилии. Зачем вам паспорта, куда вы так часто ездите в город? Вы должны понимать, что я отвечаю перед нашими заказчиками.

— Спасибо за паспорта, — ответил Гейтлер, — но будет лучше, если вы перестанете задавать мне вопросы, на которые я все равно не отвечу. Поймите, генерал, современные акции необходимо проводить с учетом технических достижений современной цивилизации. Вспомните, как одиннадцатого сентября террористы использовали обычные гражданские самолеты в качестве взрывных устройств. Начиненные топливом баки огромных самолетов превратились в летающие бомбы. Такое простое и эффектное решение. Если я когда-нибудь решусь написать мемуары, то они станут настоящими бестселлерами нашего времени. Только я их никогда не напишу. — Он помолчал и добавил: — В моих планах всегда есть поправка на таких дураков, как ваш Карл Гельван. Я считаю, что человеческий фактор — самое опасное, что может нам угрожать. И поэтому стараюсь максимально его исключить из моих расчетов. Чем меньше людей посвящены в замысел операции, тем выше шансы на ее успешное проведение. Кстати, я прочел сегодня утром статью об исчезнувшем журналисте. Блестящая статья. Ваш Холмский не зря получает деньги. Думаю, недели через две нужно вызвать еще раз Курыловича и передать вторую часть денег. Мы придумали преступление, которое войдет в мировую историю, генерал. Преступление с применением всей мощи пропагандистской машины средств массовой информации, которые вольно или невольно, но работают на наш план. Ни у одного организатора террористического акта еще не было столько помощников, сколько их у нас. При этом о готовящемся покушении знают только три человека: я, вы и ваш дебил Карл Гельван.

— Он не все знает, — напомнил Дзевоньский.

— Тем лучше. Значит, только мы двое. Это очень неплохо, учитывая масштаб нашей операции. И учтите, что Курылович должен будет передать теперь более конкретное задание Холмскому. Я уже набросал общую схему.

— Учту, — мрачно пообещал Дзевоньский. — Я думаю, будет правильно, если я вызову из Бельгии одну мою бывшую сотрудницу. Она работала почти пятнадцать лет в полиции, потом занималась несовершеннолетними в местах заключения. Ей пятьдесят восемь лет, но она крепкий человек. Абсолютно не знает русского языка, что нам только на руку. Будет носить еду нашему журналисту и убирать в комнатах, если сможет. Но хочу вас заранее предупредить, что готовить она не умеет. Это я точно знаю. Всю жизнь прожила одна, без семьи.