Чингиз Абдуллаев: Атрибут власти

— Хорошо, если не свалится, — жестко процедил второй, наблюдая за неумелыми действиями губернатора.

— Я думаю, не свалится, — улыбнулся первый, — наш знакомый всегда отличался удивительным чувством равновесия.

— Вы имеете в виду его политическую эквилибристику? — неодобрительно заметил второй. — Я ему никогда не доверял.

Первый кивнул в знак согласия и отвернулся. Затем тихо спросил:

— Что с нашим делом?

— Насколько я информирован, все в порядке. Они работают уже в Москве, и о них никто не знает. Это было самое важное условие для их работы.

— Вы доверяете этому поляку?

— Нам рекомендовали его как лучшего специалиста. Он некоторое время жил в Сиэтле, работал в Бельгии. Там у него своя небольшая контора. Самое главное, что он понимает и свою задачу, и наши цели.

— Посмотрим, посмотрим. Пока никаких результатов нет. А мы потратили уже большие деньги.

— Вы так считаете? — встревожился второй.

— Мы уже говорили об этом. Надеюсь, он сумеет выполнить наше поручение. Посмотрите, губернатор чуть не упал. Но каким-то чудом держится.

— Упадет! — снова уверенно предположил второй.

— Какие сроки вы им установили?

— Никаких. Мы говорили о конкретном результате.

— Конкретный результат будет, когда мы вернемся в Москву.

Второй промолчал. Он не хотел комментировать последнюю фразу. Первый верно понял его молчание.

— Все еще сомневаетесь?

— Не знаю. Я и раньше не считал этот вариант идеальным.

— Знаю. Но другого у нас нет. И не скоро будет, если мы не хотим остаться здесь в качестве инструкторов по политическому жонглированию для этих придурков. Между прочим, наш друг закончил трассу, но так и не упал.

— Я вижу, — отозвался второй, наблюдая за губернатором, — но все равно он долго не протянет. У меня есть информация, что его собираются убрать. Я имею в виду с его должности…

— Тем лучше. Вот и еще один союзник. Нужно, чтобы он тоже получил эту информацию. Не забывайте, что он губернатор одной из самых крупных областей.

Второй взглянул в сторону губернатора и недовольно прищурился. Снял очки, протер стекла.

— Я не вижу его в качестве союзника.

— Вам всегда мешает ваша политическая ангажированность, — заметил первый, — он будет нам полезен. А если нет — ничего страшного. При его любви к горнолыжному спорту я лично не стал бы его страховать. На опасной трассе всегда можно неудачно свалиться, когда инструкторов и тренеров не окажется рядом. Вы меня понимаете?

— Наш «клиент» тоже любит горнолыжный спорт, — вдруг напомнил второй.

— Об этом пусть думает ваш поляк. Мы платим им такие деньги, что он может нанять целый воздушный флот и разбомбить Кремль. — Первый повернул в сторону здания отеля.

Второй замер, ожидая продолжения реплики.

— Я, конечно, шучу, — сказал первый, не оборачиваясь, — но всегда важен конечный результат.

Затем через плечо глянул на своего собеседника.

— Идемте, — предложил он, — по вечерам здесь бывает очень холодно. А мне еще нужно отсюда уехать. Совсем не обязательно, чтобы нас видели вместе. И поторопите вашего знакомого. Пусть предлагает конкретные сроки, о которых мы должны знать.

В этот день в Московском Художественном театре шла «Чайка» в постановке известного режиссера Сончаловского. Об этом спектакле уже несколько недель писали все газеты, передавали репортажи по телевидению. При этом Сончаловский был немало поражен внезапно изменившейся позицией большинства критиков. Если раньше спектакль глухо ругали или не замечали, то теперь рецензии следовали одна за другой и посвящались как потрясающей игре актеров, так и глубоко продуманной режиссуре спектакля. Сончаловский, изумленный подобными отзывами, тем не менее подсознательно чувствовал какой-то неясный подвох, словно критики и журналисты пытались его обмануть. Будучи человеком глубоко прагматичным и независимым, сам он прекрасно видел все недостатки своей постановки, и поэтому излишне восторженные оценки казались ему не вполне справедливыми. Однако, как умный человек, он держал собственные мысли при себе, не пытаясь оспорить уже утвердившееся мнение о триумфе своего детища.

За несколько часов до начала спектакля в театр привезли металлическую «рамку» и установили ее на входе. Все поняли, что сегодня в театре будут важные гости. Руководитель театра — вальяжный, барственно-величавый режиссер Сигаретов уже знал, что сегодня к ним приедут сам президент страны с супругой. Сигаретову было не особенно приятно, что в спектакле, заинтересовавшем президента, занята молодая жена Сончаловского, а не его собственная молодая жена, но он нашел подобающий выход из положения. Недаром Сигаретов был не только умелым администратором и талантливым режиссером, но и прекрасным актером. Он встретил президентскую чету у входа в театр рука об руку с женой, которая вручила цветы супруге президента. Затем они вместе проводили почетных гостей в центральную ложу, откуда можно было совместно наблюдать за ходом спектакля, подавая в нужный момент необходимые реплики. Сигаретов проявил себя опытным царедворцем, иначе нельзя — ведь он возглавляет один из самых известных театров страны.