Чингиз Абдуллаев - Волшебный дар

— Да, несчастье, — согласился Мурашенков, — только я думаю, что Фармера не любил никто. Ни дома, ни на работе, ни вообще в его бизнесе. Он был абсолютно равнодушным и холодным человеком.

— Вы тоже его не любили?

— Нет. Я относился к нему с пониманием. Он ведь успел сегодня подписать наш предварительный договор. И вот такое несчастье. Теперь мне придется ублажать кого-нибудь другого. Если, конечно, корпорация Фармера переживет его внезапную смерть.

— Так вы говорите, Джеймс Фармер успел подписать с вами предварительный контракт? — Дронго почувствовал, что задыхается от волнения.

— Да, — подтвердил Мурашенков, — я могу его показать. Не знаю, что на него нашло, но сегодня, незадолго до своей смерти, он показался мне каким-то странным. Неожиданно днем отозвал меня прямо с обеда и предложил срочно подписать предварительное соглашение, уже позвав всех наших юристов на завтрашнее утро. Представляете мое состояние? Я чуть с ума не сошел.

— Как вы думаете, кто стрелял в Фармера?

— Не знаю. Даже думать не хочу. Но не Сарычев точно. Он даже курицу не сможет зарезать, в этом я уверен.

— А Вилари мог убить дядю своей супруги?

— Нет, конечно. Он ее так любит. Это же заметно. А что касается ее родственников… Мы в первый день вместе играли в гольф, и он сказал нам странную фразу: «Даже зная все недостатки этой семьи, все бывшие приключения Джеймса и Сильвии, я все равно желаю счастья им обоим». Представляете, какой парень? И он так нежно любит свою жену. Не понимаю, почему всех так раздражает их разница в возрасте. Разве это не их личное дело?

— Она красивая женщина, несмотря на свой возраст, — печально согласился Дронго, — а его молодость всем кажется своеобразным вызовом. Вот поэтому их так и ненавидят.

Он спустился вниз к комиссару Брюлею.

— После нашего разговора Джеймс Фармер вызвал Мурашенкова и подписал с ним предварительный договор. Можете себе такое представить?

Комиссар достал трубку, которая всегда выручала его в трудные моменты. Он закурил и взглянул на Дронго.

— Уверен, что второго патрона не было? — еще раз спросил Брюлей.

— Не было. И я докажу это.

— Тогда давай, работай. У нас мало времени, Дронго. У нас почти его нет. А я соберу ребят и попробую поискать еще что-нибудь вокруг бассейна. Я думаю, что второй патрон подбросили намеренно.

— Конечно, комиссар, — согласился Дронго. — Вот только каким образом?

— Ты был первым, кто сбежал вниз, когда закричал Сарычев, — вдруг спросил комиссар, — мимо тебя никто не пробегал?

— Нет. Сарычев мог сам выстрелить и выбросить пистолет в бассейн. Но он не успел бы сбежать.

— И ты ничего не заметил?

— Только клюшку. Она лежала у дуба, с другой стороны…

Комиссар посмотрел на Дронго. Он ничего не сказал, только посмотрел… Очень выразительно посмотрел.

— Вы гений, — улыбнулся Дронго, — я все понял. Сейчас передам клюшку инспектору.

— Начинай свою работу, — кивнул в знак согласия Брюлей, — а я постараюсь сделать свою. Вспомни, кто еще мог знать о вчерашнем отсутствии Кэтрин Фармер в своем номере? Кто, кроме убитого Фармера?

— Энрико Вилари мог догадаться и… — Дронго вздрогнул. — Теперь понятно, кто убийца!

— Нужно еще все проверить… — возразил комиссар.

— Нет, — убежденно сказал Дронго, — уже не нужно. Все факты выстроились в одну цепочку. Теперь я знаю имя убийцы.

Дронго подошел к Брюлею вплотную и начал объяснять. Чем больше он объяснял, тем шире становилась улыбка на лице комиссара, который редко улыбался. Когда Дронго закончил говорить, Брюлей как-то одобрительно хрюкнул и запыхтел своей трубкой. Это была высшая награда за два тяжелых дня, проведенных в Алворе.

— Если все так, как ты говоришь, то мы с тобой еще годимся не только на металлолом, — сказал, загадочно улыбаясь, комиссар.

К Дронго подошла Илона Томашевская. Она видела, как тело убитого поднимали в отель.

— Только ничего мне не говори, — попросила она, внезапно переходя на «ты». — И вообще… Я хочу тебе сказать, что мне просто осточертело в этом отеле. И я думаю уже завтра отсюда уехать. Посмей только мне возразить!

— Хорошо, завтра, — согласился Дронго, — но сначала нам нужно найти убийцу.

— Вы его никогда не найдете, — с вызовом бросила она ему, — можешь считать дело закрытым. Я думаю, Фармер сам застрелил свою жену, а потом выстрелил себе в сердце. Вот и все ваше преступление. — Она повернулась, чтобы уйти.

— Если бы все было так просто… — сказал Дронго. — Между прочим, ты знаешь, что Шокальский «случайно» вспомнил, кто именно встречал вас в Лиссабоне? Можешь угадать, кто послал за вами свою машину?