Чингиз Абдуллаев - Идеальная мишень

Ровным счетом ничего. Но нужно доиграть нашу игру. И пусть все заплатят по счетам. Или, если угодно, — получат по заслугам. Отпустив такси, я увидел машину: голубой «Пежо» тормозит буквально рядом. Отчетливо вижу моих заклятых друзей — Широкомордого и Мертвеца. Любому из постояльцев отеля взять машину на короткое время нетрудно. Для этого достаточно показать паспорт и указать номер-шифр своего отеля. А вот чтобы совершить более далекую поездку на автомобиле, нужно указывать номер своей кредитной карточки, по которой можно определить маршрут пассажира. Поэтому мои преследователи берут автомобили только на несколько часов, заказывая их в отелях. При этом они оставляют в залог наличными гораздо больше, чем положено в таких случаях.

Странно, но они явно питают страсть к большим машинам — этот «Пежо», наверное, самый большой в своем классе. Я сижу на скамье и гляжу на дом, в котором должны произойти главные события. Интересно, куда подевались Хашимов и его люди? Пока их не видно. Почему? Адрес я указал точно, должны бы уже появиться. Но во дворе стоит только голубой «Пежо» с моими неизменными «друзьями». Господи, как же обрыдли их бандитские рожи. Но ничего — не так долго осталось на них любоваться. Ага, вот и люди Хашимова. Этот сукин сын, как всегда, осторожен. Сам он не приехал. Прислал парочку мерзавцев — вот они медленно проехали мимо меня на белом «Мерседесе». Сколько у этих типов денег, и зачем им позарез нужен этот Труфилов? Хашимова по-прежнему нигде нет, и я уже волнуюсь. И тут зазвонил мой мобильник.

— Почему вы не входите в дом? — раздраженно спрашивает Хашимов. — И где Труфилов?

— Будет с минуты на минуту, — отвечаю я ему, — а где вы-то сами?

— Это неважно, — зло бросает Хашимов. — Покажите нам Труфилова и можете уходить.

— А мои «наблюдатели»?

— Это наша проблема, — недовольно буркнул Хашимов. — И не вздумайте обмануть нас еще раз. Не забывайте, что ваши родные в руках наших людей.

— Я об этом не забываю, — еле сдерживаясь, отвечаю мерзавцу.

Странно, что он не сел в «Мерседес» к своим людям. Их автомобиль снова проезжает мимо меня, но уже в другую сторону. Хашимов сидит на заднем сиденье.

Ясно, не выдержал-таки. Наверное, ждал машину где-то за углом. Теперь мне нужно подать условный сигнал. Поднимаю руку и, поправляю волосы — сразу же раздается звонок.

— Будьте готовы, — слышу я голос Дронго, — только не переусердствуйте.

У меня все в порядке. Можете начинать.

Этому человеку я обязан жизнью своей дочери. Для меня его голос звучит музыкой. Я достаю телефон. За мной наблюдают пять пар глаз. Пять пар глаз, которые я должен обмануть. Медленно набираю номер Хашимова и говорю:

— Он уже находится в доме.

— Хорошо, — говорит он, — вы можете подняться туда? Постарайтесь с ним договориться. Только не зовите ваших людей, они все равно обречены. И учтите, что мы за вами следим. Если они попытаются выйти из машины, мы их ликвидируем.

А потом отдадим соответствующий приказ и о ваших родных. Вы, надеюсь, поняли?

Он еще не подозревает, как он попался. Я отключаю аппарат и подхожу к голубому «Пежо».

— Будьте осторожны, — говорю я им напоследок. В конце концов, мой человеческий долг предупредить их, пусть они и палачи. Впрочем, они заслужили свою участь.

Подхожу к двери с табличкой «Сибилла Дюверже», нажимаю на кнопку. Дверь тут же открывается, и я вхожу в вестибюль. Играет приятная музыка, но мелодия мне знакома, включается свет, открываются створки лифта. Это все работа Дронго.

Я вхожу в кабину лифта и поднимаюсь на четвертый этаж. Здесь лифт останавливается, и я иду по коридору. Нужная мне дверь уже открыта. Мне не очень хочется входить в эту квартиру. Но я должен. Там меня ждет Дронго. Он приехал полчаса назад. Приехал специально, чтобы загнать всех пауков в банку и прихлопнуть.

Я стараюсь не думать о смертях, о трупах. Каждый из них заслужил свою участь. Каждый в этом мире получает по заслугам — и свою жизнь, и свою смерть.

Я смотрю вниз, до мелочи зная сценарий, по которому пойдут события. Прямо у дома стоит голубой «Пежо». Метрах в двухстах от него — «Мерседес». Хашимов никогда не простит Харченко и Кокотику двух своих людей. Это их разборки. Мне не хочется вновь увидеть убитых Виктора и Марселя. Воспоминания о тяжелой ночи все еще гнетут меня.

— Вот и все, — слышу я голос Дронго, — начинаем последний акт трагедии.

Звоните, Эдгар. Я достаю свой аппарат, звоню Хашимову.

— Мы сейчас обо всем договорились, — говорю я, даже не волнуясь, — но нужно быть предельно осторожными. Мы не сможем выйти сразу. Будем ждать вас наверху. Труфилов рядом со мной.