Чингиз Абдуллаев - Охота на человека

— Я все понял, — быстро сказал Дюнуа, — но где ты находишься?

— В отеле «Америка». 234 номер. В гостях у Росетти, — позволил себе пошутить довольный «Дронго».

— Жди нас там и никуда не уходи.

За спиной раздался характерный щелчок. Резко обернувшись, Саундерс увидел направленное на него дуло оружия. У кресла в луже крови лежал бездыханный Чезаре Росетти.

Президент Горбачев заканчивал свою речь на трибуне перед делегатами 43-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

Горбачев сходил с трибуны. Медведев, успевший подскочить поближе, находился метрах в пяти от него, Президент Горбачев остановился перед Данте Капуто, пожимая ему руку. Михаил Сергеевич покинул зал заседаний в сопровождении официальных лиц, помощников и агентов личной охраны. Сидевший наверху, среди журналистов Лаутон облегченно вздохнул. Этот раунд тоже прошел спокойно.

Мы сидим в небольшом уютном ресторанчике, почти в самом центре датской столицы. В этот вечер нас пригласил туда президент общества «Дания — СССР» мистер Хермонд Ланнунг. Несмотря на солидный возраст, а ему 84 года, он держится удивительно хорошо, сохраняя ясность ума и, столь нужный в преклонные годы, оптимизм.

Сегодня вечером мистер Ланнунг пригласил меня и еще несколько человек на ужин в этот ресторан, после совместной встречи в обществе «Дания — СССР».

Мистер Ланнунг довольно известный человек в стране. Он — почетный председатель радикальной партии Дании, один из наиболее выдающихся адвокатов страны. Его подпись стоит под многочисленными международными документами и конвенциями. Хермоид Ланнунг — один из отцов-основателей ООН, бывший постоянный представитель Дании в ООН.

Сегодня вместе со мной на этом вечере присутствуют академики Б. Набиев, Т. Кочарли и некоторые другие товарищи. Разговор идет о разном, конечно, не обходится он и без политики.

Я спрашиваю у него, бывал ли он в СССР.

— Да, — оживляется Хермонд Ланнунг, — много раз. Более того, я лично знаком с мистером Горбачевым и его супругой.

— Каким образом? — поинтересовался я у своего собеседника.

— Я встречался с ними в прошлом году в Нью-Йорке.

— Вы были в это время в Нью-Йорке? — ахнул, я. — Расскажите, пожалуйста, подробнее.

— Собственно, рассказывать нечего. Мистер Горбачей пожал мне руку, сказал несколько слов и пошел дальше.

— Но говорят, на него в Нью-Йорке готовилось покушение.

— Не знаю, — пожимает плечами мистер Ланнунг, — впервые слышу об этом. Впрочем, вполне возможно. Сейчас развелось столько всяких террористов, всех сортов. Но я точно помню, его очень хорошо охраняли.

— Значит, вам ничего не известно о том, что происходило в это время в Нью-Йорке?

— Мне рассказывали о каких-то демонстрантах и антисоветчиках. Но это бывает всегда, — смеется мистер Ланнунг.

— А «Легион»? Вы слышали о «Легионе дьявола»? — Говорят, они готовили покушение сразу на трех президентов.

— Что вы! — машет руками Хермонд Ланнунг. — Там была такая охрана. И потом, — он хитро прищуривается, — разве об этом разрешат написать? Такие события всегда тщательно скрываются от посторонних. Вы это хорошо понимаете…

— Вы, кажется, решили играть в прятки? — улыбаясь спросил Биллингтон, держа револьвер в руках, — куда вы исчезли так быстро? Только бросьте свое оружие на пол. Вот так. И сделайте пять шагов в сторону.

— Зачем надо было его убивать? — мрачно спросил «Дронго», отступая от стола и кивая в сторону Росетти.

— Он сорвал операцию, которая готовилась несколько лет. Вернее, только ее первую часть, — улыбнулся Биллингтон, — однако, вас действительно недооценивали, «Дронго». Как быстро вы смогли выйти на Росетти. Но я думаю, это ваша последняя операция.

— Это вы убили Диаса? — спросил Ричард. — И рассказали «легионерам» о всех трех маршрутах?

— Удовлетворю ваше любопытство. Да, это я, — самодовольно сказал Биллингтон.

— Я так и думал, — Саундерс вздохнул, — это должен был быть кто-нибудь из наших.

— Я тоже, — раздалось у них за спиной. Биллингтон не успел обернуться, он только дернул рукой, растерянно ахнув, Дюнуа выстрелил первым.

Пистолет вылетел из руки Биллингтона.

— Не-до-о-ценили… — шепотом выдохнул он.