Чингиз Абдуллаев - Взращение грехов

Саакян не стал пить коньяк. Он поставил бокал на столик перед собой.

— Вы понимаете, о чем я говорю, господин Дронго? Здесь были очень сильные позиции у всех кавказцев. Скажем так, что здесь у нас не было традиционных столкновений, которые бывают в других местах. Армяне и азербайджанцы, грузины и абхазы, ингуши и осетины, чеченцы и лезгины — все жили здесь достаточно дружно.

— Преступный интернационал, — заметил Дронго.

— Зачем так грубо, — развел руками его собеседник, — просто мы все достаточно понимающие люди. Нам нечего делить, когда есть один большой бизнес. Но оказалось, что наш бизнес привлекает внимание и других группировок. Нас начали теснить, выдавливая из области. После появления нового губернатора нашу группу сильно обескровили, лишили поддержки. А вы знаете, что без поддержки власти не может существовать ни одна подобная группировка. Это только в романах или в кино можно рассказывать сказки про всесильную мафию. В нашей стране такие легенды не проходят. Нужна четкая координация действий, поддержка властных структур, договоренность с правоохранительными органами, соответствующая оплата всех услуг. В общем, бизнес есть бизнес, и в нашем бизнесе свои правила.

Сааякян взглянул на свой бокал, но не стал его трогать.

— Так было всегда, — продолжал он. — Мне мой дядя рассказывал, как перед началом Московской Олимпиады всех самых крупных криминальных авторитетов Москвы и бывшего Советского Союза собрали и привезли к самому Щелокову. Можете себе представить? Самые известные «воры в законе» и министр внутренних дел Советского Союза. Об этой операции знал и его заместитель — генерал Чурбанов, который был зятем самого Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева. Всех самых уважаемых людей привезли к Щелокову, и он им объяснил, что во время Олимпиады не должно быть ни одного хищения, ни одного случая воровства, ни одного грабежа квартир или нападения на иностранцев. Потом отыграетесь, пообещал им Щелоков. После Олимпиады можете взять свою долю, но во время проведения Игр не смейте и пикнуть. Авторитетные люди с ним согласились. Олимпиада прошла идеально. Позже, когда все иностранцы уехали, в течение целого месяца город был отдан на «разграбление». Преступность выросла в четыре раза. То есть даже тогда, когда в Советском Союзе был совсем иной уровень организованной преступности, власть предпочитала договариваться с авторитетами, а не рубить направо и налево.

— Я слышал об этом договоре, — кивнул Дронго, — теперь говорят, что раньше ханжески врали.

— А сейчас стоически молчат? — продолжил его мысль Саакян и улыбнулся. Он снял очки, протер стекла и снова их надел.

— В общем, у нас появились большие проблемы, господин Дронго. Очень большие. Нас отсюда выдавливают и, судя по всему, скоро выдавят окончательно. А тут происходит такое ужасное событие. Можете себе представить, что грузин, выходец с Кавказа, дважды судимый, мой личный знакомый и очень успешный бизнесмен Вано Тевзадзе неожиданно для всех убивает заместителя начальника городской милиции. Это для нас окончательный крах. Мы уже не смеем ни на что надеяться. Нам объявили беспощадную войну. И не только наши конкуренты из других группировок. Но и правоохранительные органы. Нас теперь просто выдавливают из области. Появились азиатские группировки, которых здесь никогда не было. Таджики, узбеки. Даже китайцы, вьетнамцы. Активизировались наши соседи — латыши. Я уже не говорю о традиционных группах, которые здесь живут. В общем, у нас появились проблемы. Большие проблемы, господа. Очень большие. И мы не знаем, как их решить. Но я уже много лет знаю Вано Тевзадзе. Это очень умный и толковый бизнесмен, он еще в советское время был предприимчивым и умелым хозяином. Правда, ему несколько раз не везло, он попадал под разные кампании и дважды оказывался в местах не столь отдаленных, но всегда успевал оставить своим компаньонам налаженный бизнес. И вот теперь его обвиняют в убийстве Степана Проталина. Я уверен, что он этого не мог сделать. Мы даже хотели нанять ему своего адвоката, пригласить кого-то из Москвы. Но в прокуратуре нас уговорили не вмешиваться. Это могло сыграть против самого Тевзадзе, если бы узнали, что криминальные авторитеты с юга оплачивают ему известного адвоката.

Мы знаем подробности этого дела и поэтому не вмешиваемся. Хотя я по-прежнему не верю, что Вано мог убить полковника милиции, но факты таковы, что против них мы ничего не можем сделать. Единственное, что нам отчасти удалось, это убедить областное руководство ФСБ проверить Тевзадзе на этом новом аппарате… как он называется… «детектор лжи».