Чингиз Абдуллаев - Джентльменское соглашение

Они сидели в большой гостиной у Каплинского. За столом находились Миксон, Каплинский и Парыгин. Последний приехал в «Дорчестер» в состоянии мрачной апатии. Даже появление Евгении Тарутиной не вывело его из состояния этой апатии. Он равнодушно кивнул ей и прошел к столу. Тарутина сидела на стуле с несчастным видом, словно виноватая во всех преступлениях, происшедших за последнее время. Жанна устроилась в кресле в углу. Она переоделась в светлые брюки и светло-голубой джемпер.

Дронго устроился на стуле, ожидая, когда ему позволят говорить. Таунс, оставив своих сотрудников у дверей, вошел в гостиную и оглядел собравшихся. С ним была молодая женщина лет тридцати. У нее были мелкие черты лица, тонкие губы, небольшие глаза. Она испуганно смотрела на собравшихся, словно боялась, что здесь собрались настоящие преступники.

— Прошу меня извинить, что пришел не один, — сказал Таунс. — Со мной переводчик, которая поможет мне понять, что именно здесь происходит.

Дронго взглянул на всех собравшихся и поднялся, понимая, что подошел последний акт затянувшейся драмы.

— Я попросил инспектора Таунса найти переводчика, чтобы говорить по-русски, — начал Дронго. — Чтобы меня поняли присутствующие здесь гости. Эти невероятные преступления были продуманы так тщательно и так великолепно, что мне остается только признать мастерство человека, сумевшего осуществить подобный план в таких деталях.

— Вы говорите о погибшем Спиридове? — спросил Миксон.

Тарутина подняла голову, услышав эту фамилию.

— Нет, — ответил Дронго, — я говорю совсем о другом человеке. Если вы мне позволите, я постараюсь рассказать, каким образом была выстроена эта схема. Она была продумана до таких мельчайших деталей, что мне становится немного страшно за человека, который потратил столько таланта и ума на осуществление всех этих убийств.

— О чем вы говорите? — спросил Каплинский. — Столько туманных намеков. Расскажите, наконец, что вы знаете. И не нужно говорить намеками.

— Это уже не намеки, — возразил Дронго. — Я назову имя человека, который придумал и осуществил преступления последних дней.

— Кто это? — нахмурился Каплинский. — Может, наконец вы объявите его имя?

— Это вы, Юлий Львович, — ответил Дронго.

Все замерли…

— Я? — Каплинский попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. — О чем вы говорите?

— О вас, господин Каплинский.

— Хватит нас оскорблять! — вмешался Миксон. — Если у вас есть конкретные факты, то будьте любезны их нам сообщить.

— Согласен. Я довольно долго ждал и собирал факты, чтобы сегодня выступить перед вами и рассказать.

Дронго увидел, как Парыгин поднял голову и начал заинтересованно слушать. Жанна встрепенулась, прижала сумочку к себе. Тарутина слушала его, и ее глаза постепенно наполнялись слезами.

— Итак, — начал Дронго, — мы встретились с вами еще два дня назад в московском аэропорту. Вы собирались вылететь в Лондон на самую необычную игру, которая когда-либо здесь происходила. Уже тогда выяснилось, что двое членов вашей компании прилетят в Лондон сами. Это были Алексей Палийчук и Марк Миксон. В салоне двое из вас решили, что такой эксперт, как я, может понадобиться, и попросили меня принять участие в этой игре. Причем настаивал Парыгин, он словно чувствовал, что мое участие будет необходимо. Каплинский соглашался постольку-поскольку. Но он был так уверен в безупречности своего плана, что не возражал против моего участия.

Я специально поменял отель и переехал в «Парк Шератон». Вечером этого дня я увидел там Палийчука, игравшего в казино и разговаривавшего с крупье Джильбертом. И увидел приехавшего туда Константина Спиридова. Должен сказать, что я запомнил Спиридова еще по Москве, когда в аэропорту он заплатил тысячу долларов журналисту Мнацаканову, чтобы тот не публиковал в газете сообщений о совместной поездке Парыгина и Тарутиной. Уже тогда это меня немного насторожило. Телохранитель, который так заботится о нравственном облике своего хозяина? Обычные российские телохранители охраняют только своих хозяев, не вмешиваясь в их отношения с журналистами. И еще я услышал, как он обманывает своего хозяина уже в лайнере, когда назвал ему совсем другую цену. Для чего нужен такой неоправданный риск? Заработать лишнюю тысячу? Но он может быть быстро разоблачен. Потом я начал сознавать, что он старался не только для себя.

— Он меня обманывал, — хрипло выдохнул Парыгин.