Чингиз Абдуллаев - Совесть негодяев

— Я ведь уже столько дней сидел в банке Караухина, — напомнил Серминов, — опять сидеть вместе с этими экспертами.

— Другого выхода нет. Ты какой-то мрачный. Что вы с Чижовым договорились, что ли? И еще Перцов сидит, как всегда, хмурый. Здесь только мне полагается быть мрачным, потому что шею мне мылить будут. Этот миллион долларов всех с ума свел. Каждый со своим советом лезет. А вы все сидите такие злые. Можно подумать, это я убивал Караухина и всех остальных. Что у нас с пропавшим Пеньковым?

— Милиция ищет, — ответил Чижов, — если разрешите, я…

— Не разрешаю, — жестко отрезал Пахомов, — пусть милиция ищет. Прокуратура, как мне известно, еще не разыскивает пропавших без вести людей. Соболев возьмет под контроль розыск исчезнувшего Пенькова. Товарища Комарова мы попросим подключить к этому делу сотрудников ФСБ.

— Мы уже дали оперативную установку на розыск Пенькова, — кивнул Комаров, — мне обещали связаться с милицией. — Он посмотрел на часы. — Я должен быть на совещании. Если я больше не нужен…

Комаров соблюдал при людях дистанцию, признавая Пахомова старшим по должности в их группе.

— Да, конечно, — согласился Павел Алексеевич, — все свободны. Чижова прошу задержаться.

Все задвигали стульями, выходя из кабинета. Когда все ушли, Пахомов посмотрел на Чижова. Долго смотрел. Потом спросил:

— Ну, что ты обо всем этом думаешь?

— Ничего хорошего, — честно ответил Чижов, — если будем так расследовать дело, никогда ничего не найдем.

— Это все, что ты мне хочешь сказать?

— Нет не все. Почему Пеньков исчез за пять минут до нашего появления? Ведь его сестра сказала мне, что он купается и будет нас ждать. Почему он так неожиданно исчез? Именно в момент нашего появления.

— А сам что думаешь? — Пахомов пристально смотрел на молодого коллегу.

— Они знали, что мы едем за Пеньковым, — немного неуверенно сказал Чижов, выдержав взгляд старшего товарища.

Пахомов встал, подошел к окну. Глядя вниз, негромко спросил:

— Ну и как это понимать?

— Им кто-то сообщил о нашей поездке в Люберцы, — уже более твердым голосом добавил Чижов, глядя в спину Пахомова.

Тот, обернувшись, снова посмотрел в глаза своему собеседнику.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Понимаю.

Пахомов вернулся за свой стол.

— Кто знал о вашей поездке в Люберцы? — спросил он.

— Я и Серминов.

— Кто еще?

— Я позвонил сюда и сообщил о нашей поездке Комарову. Он тоже знал.

— Он мне сказал.

— Значит, знали и вы. Простите, Павел Алексеевич. Я сейчас просто перечисляю всех.

— В банке кто-нибудь знал о вашей поездке? Когда вы беседовали с этим Тимуром, кто-нибудь присутствовал при вашем разговоре?

— Нет, кажется, никого не было. Мы сидели в отдельной комнате.

— Может, были включены селекторы?

— Нет, точно нет.

— Значит, нас четверо и этот Тимур. Верно?

— Не совсем. Знали и в доме Пеньковых, что мы должны приехать. Я, правда, сказал, что звонят из компании «Делос». Но он мог перезвонить и уточнить, кто именно звонил.

— А ты, конечно, пока не узнавал?

— Пока нет.

— Плохо. Это нужно было узнать в первую очередь. У него дома кто-нибудь еще был?

— Кроме него — мать и сестра.

— В общем крути не крути, остаемся мы четверо.

— Подождите, — сказал вдруг Чижов, — еще Перцов был. Он в этот момент тоже сидел в вашем кабинете. И Комаров его попросил взять ручку.

— В общем кто-то мог быть связан с преступниками. Так получается? — подвел итоги Пахомов.

— Не знаю.

— А я знаю. Это позор. Слушай, Женя, давай начистоту. Я ведь про тебя тоже многое слышал. Говорят, когда ты работал у Морозова, даже с мафией был связан. Действительно что-то было?

— Да нет. Нам нужно было получить какую-то информацию, и мы поехали к одному крупному главе мафии. Мы ему рассказали свою информацию, а он нам дал свою. Вот и все, — развел руками Чижов, — хотя нет. Вспомнил. Со мной был Михеев. Может, помните, он раньше работал там начальником уголовного розыска.

— Конечно помню. Блестящий специалист был. Жалко, он на пенсию ушел. Так ты с ним был?

— Да. И больше ничего не было.

— Понимаешь, в чем дело, — Пахомов снова встал из-за стола и, сделав несколько шагов, сел рядом с Чижовым. Он невольно даже понизил голос: — Не нравится мне все это. Очень не нравится. Ты сегодня обедал?

— Нет еще.

— Пойдем в столовую.

Когда они вышли в коридор, Пахомов негромко сказал:

— Ты понимаешь, в чем дело. Вот какой интересный расклад получается. Наши следователи «важняки» и вообще наша прокуратура сейчас ведут полтора десятка очень важных и нашумевших дел. Некоторые расследования тянутся иногда по два-три года, и никаких результатов. Так вот, я специально интересовался. За последние два с половиной года прокуратура, милиция и контрразведка сообща не смогли раскрыть ни одного из этих дел. Понимаешь, что получается — стопроцентная нераскрываемость громких убийств. Такого результата нет нигде в мире. Его просто не может быть.