Чингиз Абдуллаев - Три цвета крови

— Согласен. Судя по всему, это был единственный относительно порядочный человек во всей компании. Просто несчастный человек. Из КГБ выгнали, с женой развелся, работы не было. А Груодис знал, какой Пискунов профессионал, вот и привлек его для работы.

— А Галинский, который теперь по вашей милости будет еще сидеть шесть месяцев в турецкой тюрьме тоже несчастный человек?

— Нет, это настоящий сукин сын, которого вы можете потребовать выдать. За ним можно найти много «хвостов».

— Как-нибудь мы об этом сами позаботимся, — отмахнулся генерал, — главная задача сегодня — найти и ликвидировать группу Груодиса. Вот Савельев может кое-что рассказать.

— Наш аналитический отдел подготовил информацию по развитию возможных событий, — коротко доложил Савельев. — Результаты неутешительны. Хрупкая стабильность в таком сложном регионе, как Кавказ, держится фактически на равновесии в Грузии и Азербайджане. Точнее, на факторе стабильности, который определяется лидерством двух президентов — Шеварднадзе и Алиева. В случае их внезапной смерти ситуация в республиках, да и по всему региону, выйдет из-под контроля. Мы столкнемся со сложностями на своих границах, и масштабы хаоса трудно предсказать. Не говоря уже о Чечне.

— Американцы сделали подобный анализ, — кивнул Дронго. — Они считают, что в республиках может начаться гражданская война. По Азербайджану у них самый неутешительный прогноз. В случае внезапной смерти лидера в развязанной войне может погибнуть каждый шестой житель.

— Вот-вот, — кивнул Савельев, — ситуация очень сложная. И мы обязаны сделать все, чтобы предотвратить такое развитие событий. Именно поэтому руководство ФСБ по согласованию с Министерством иностранных дел приняло решение о нашей с вами командировке в Баку.

Дронго посмотрел на Жернакова. Тот кивнул.

— Мы думаем, что там вам легче будет работать, чем во Франкфурте, — едко заметил генерал.

— Вы уже предупредили спецслужбы Азербайджана и Грузии? — уточнил Дронго.

— Пока нет. Это сделает полковник Савельев, когда вы вместе вылетите в Баку.

— Я бы не хотел иметь статус официального лица, — сказал Дронго. — В Баку я знаю очень многих, и мне легче будет работать в моем прежнем качестве независимого эксперта, от которого вы будете получать информацию.

— Вы думаете, мы только от вас получаем информацию? — засмеялся Жернаков.

— Покажите ему, полковник, донесение Михеева.

Полковник протянул Дронго папку. Тот прочел сообщение Михеева о встрече с Бурнаковым. Особо было подчеркнуто, что за обоих офицеров, которых местная мафия поможет устроить на работу в их прежнем качестве, будет заплачена небывалая сумма. Дронго дважды прочел сообщение.

— Красиво, — согласился он. — Впрочем, ничего удивительного. Я и раньше подозревал, что местная мафия и ФСБ довольно крепко повязаны, иначе откуда у мафии такая информированность и такие успехи? Теперь я лишний раз в этом убедился.

— Мне всегда так трудно с вами разговаривать; сказал он, посмотрев на Савельева. Полковник открыл вторую папку.

— Мы проверили все данные, полученные от Бурнакова, — сообщил Савельев, — и вышли на обоих офицеров, о которых говорил Матюхин и за которых группа Груодиса согласна платить такие бешеные деньги. В Тбилиси это Вахтанг Мачаишвили. Раньше работал в органах КГБ, после прихода Гамсахурдиа был уволен.

Нам удалось установить, что он был знаком с Мирославом Купчей, одним из членов группы Груодиса. И самое неприятное, что, судя по всему, Мачаишвили будет в группе людей, которые прибудут в Баку вместе с Шеварднадзе. И, хотя он не входит в ближний круг, это достаточно опасно.

— Ясно, — кивнул Дронго, — меня всегда поражает не то, как работает мафия в Закавказье. Поражает, что там еще иногда встречаются честные и порядочные люди. Выстоять в условиях Грузии и Азербайджана, остаться честным человеком — это больше, чем подвиг, это героизм.

— В Азербайджане мы пока не сумели обнаружить офицера милиции, о котором говорил Матюхин. Но, думаю, сумеем вычислить и его. С органами КГБ легче. У нас остались архивы и списки кадрового состава. А с органами милиции сложнее.

Только в Азербайджане было свыше сорока тысяч сотрудников милиции. И многие входили в сферу компетенции местных властей. В Москве сохранились личные дела только руководящего состава.

— Когда мы вылетаем в Баку? — спросил Дронго.

— Через два дня.

— Я не хочу входить в состав вашей делегации. Это развяжет мне руки. Более того, это неэтично. Я ведь не российский гражданин.