Чингиз Абдуллаев - Три четверти его души

— Все ясно, — недовольно подвел итог Модзони, глянув на Террачини. — Второй скажет то же самое.

— Нужно допросить обоих и сличить их показания. И постараться сделать фоторобот убийцы. И нужно узнать, где именно студенты встретились с этим типом. Пусть подробно его опишут… — Террачини все никак не мог успокоиться. Потом неожиданно резко махнул рукой. — Все ни к чему, — в сердцах произнес он. — Этот негодяй наверняка был загримирован. И встречался с ними в разных местах.

— Мы с ними поработаем, — уверенно пообещал Модзони. — Может, что-нибудь сумеем из них выжать.

Террачини поднялся, подошел к Дронго и Брюлею.

— Не хотите слушать? — с вызовом спросил он. — Понимаете, что мы снова в дураках?

— Не стоит так говорить, — попытался успокоить его Брюлей, — никто не думал…

— Я обязан был думать! — закричал Террачини. — Я обязан был понять, что перед нами не обычный убийца. Этот маньяк получает удовольствие от своих продуманных убийств, этот сумасшедший играет в свои игры… — Он с заметным усилием взял себя в руки, немного успокоился, затем пробормотал: — Извините, кажется, у меня сдают нервы.

Даббс, оглянувшись на него, обратился к задержанному:

— Мистер Леру, вы понимаете английский язык?

— Немного понимаю, — ответил студент.

— Предположим, что я хочу вам поверить. Предположим, я вам верю, вы ведь не могли знать, что мы ищем серийного убийцу. Но вы учитесь на модельера. Это ваша профессия. И учитесь вы неплохо, если смогли в марте приехать в Венецию. В силу вашей будущей профессии вы обязаны были обратить внимание на одежду и манеры подошедшего к вам с таким странным предложением мужчины. На характерные детали, которые могли быть только у него. Вы меня понимаете?

Дронго привстал. Молодец, Даббс, все-таки американские специалисты не зря получают свою зарплату. Конечно, нужно обратить внимание на будущую профессию парня. Брюлей и Террачини тоже насторожились, ожидая, что ответит Леру.

— Он был одет… — начал вспоминать тот, — в тонкие шерстяные брюки очень хорошего качества. Английского покроя… Ботинки — «Кларкс». Да, это был «Кларкс». И теплую куртку. Я не уверен, но думаю, что это была новая линия Барбериса. Шарф от Ланвина, такие носят большинство состоятельных мужчин в Южной Франции. Но по-английски он говорил очень хорошо. Хотя я думаю, что он знает и французский, и итальянский языки.

— Почему? — спросил Даббс.

— Мимо проходили французы, они что-то сказали, и он, прислушавшись, улыбнулся.

— А лицо? Какое у него лицо?

— Он был в темных очках. Не снимал их во время беседы. Я еще подумал, что у него проблемы со зрением. Носить в начале марта очки от солнца… И темная кепка. Да, я обратил внимание на кепку. Она была новой, купленной совсем недавно. И явно не к месту. Точно. Кепка и шарф не очень гармонировали с его видом. Шарф был вызывающе модным, цветным, с характерным рисунком Ланвина, такой в серую клеточку. А кепка придавала ему несколько простоватый вид.

Дронго подошел ближе, вслушиваясь в объяснения Леру.

— У него было чисто выбритое лицо?

— Да. И хороший парфюм. Я думаю, это английский парфюм, из тех, которые делают на заказ и продают в эксклюзивных бутиках. Или в фирменных магазинах.

— Вы смогли бы идентифицировать запах? — вступил в разговор Дронго.

— Не знаю, — честно признался Леру. — Вот ваш парфюм я сразу вычислил. Это «Фаренгейт», правильно?

— Да, — кивнул Дронго, — поэтому я и спросил. Вы должны чувствовать разницу.

— Возможно, — согласился Леру.

— Что еще вы можете о нем сказать? — задал вопрос Даббс.

— Ну ему чуть больше сорока. Он уверенно держится, одевается элегантно, но немного консервативно. А кепка и очки, мне кажется, были для камуфляжа. Они не совпадали с его общим стилем. И знаете, по-моему, он стоял в толпе рядом со мной, когда я бросился бежать, увидев, что молодая женщина падает. Для меня это был сигнал, мы ведь так договаривались. Он же говорил, что она тоже принимает участие в розыгрыше…

Даббс испытующе посмотрел на Дронго. Тот кивнул. Они понимали друг друга без слов.

— Он допустил ошибку, — громко произнес Дронго, поворачиваясь к Террачини и Брюлею. — Спасибо, Даббс, вы обратили внимание на самый важный факт. Убийца учел все, кроме одного момента. Не поинтересовался, чем занимается Гийом Леру, а потому не знал, что перед ним будущий модельер, который учится обращать внимание на одежду, умение человека держаться, на его парфюм.

— Что это нам дает? — не понял Террачини. — Или вы считаете, что, узнав покрой его брюк, мы сможем его вычислить?